Нет жизни никакой - страница 46

Парень остановился и аккуратно положил скрученного Дрыгайло на пол.

— Если ответишь на мои вопросы, отпущу, — сказал он.

— Все что угодно! — истово выдохнул Виталий.

— А если опять орать будешь… — Парень значительно кивнул на дверь. — Устрою сеанс членовредительства. Знаешь, какую часть тела удобнее всего дверью защемлять?

Этого Дрыгайло не знал, но догадывался, не испытывая, впрочем, никакого желания проверить на практике правильность своего предположения.

— Все скажу! — снова прохрипел Дрыгайло. — Не надо… членовредительства…

— Где Шорох?

— По последним д-данным, — спотыкающимся голосом начал Виталий. — Находится в районе… в Волжском р-рай-оне. М-м-милиции пока не удалось… Я об этом п-п-писал в последнем н-номере ж-ж-ж-ж-ж…

Парень влепил Виталию подзатыльник. В горле последнего раздался негромкий звук, похожий на тот, когда соскользнувшая патефонная иголка снова возвращается в родную канву, и Дрыгайло довольно бодро продолжил:

— …в последнем номере журнала «Саратовский Арарат». Шорох оккупировал помещение ночного клуба «Ротонда», захватив в заложники весь обслуживающий персонал, и выдвинул требования — миллион долларов, вертолет с запасом бензина до Лас-Вегаса, трех танцовщиц балета «Тодес» и ящик водки. Силы спецназа сейчас окружили район и никто н-н-н-н-н…

После второго подзатыльника Дрыгайло икнул и договорил:

— И никто не знает, чем все это закончится.

— Спасибо, — ответил парень. — Значит, в «Ротонде». Теперь для тебя следующее задание. Прямо сейчас отправляешься в «Ротонду» и любыми правдами и неправдами проникаешь как можно дальше за кольцо окружения ментов. У тебя редакционное удостоверение, у тебя получится.

— Слушаюсь, — по-солдатски ответил Дрыгайло. — Отпустите меня, пожалуйста, а?

Парень что-то хотел ответить, но раздавшийся в тишине комнаты голос невидимого теперь рогатого проговорил:

— Никита! Время заканчивается. Канал сообщения между мирами сейчас закроется.

— Понял, — проворчал Никита, снова открыл рот, но снова ничего не сказал. Неожиданная ярчайшая, но беззвучная вспышка оранжевого света на мгновение ослепила Дрыгайло — и парня не стало.

Виталий подергался немного на полу, стараясь освободиться от пут, но, не добившись никакого результата, стал звать на помощь.

Ни в тот вечер, ни на следующий день в район, где находился ночной клуб «Ротонда», он не попал, потому что прибежавший на его зов охранник Осип первым делом вызвал милицию, а уже потом, когда Дрыгайло, плача, заявил Осипу, что минуту назад редакцию посетил прилетевший через окно в обличье попугая Степан Михайлович Турусов, охранник снова взялся за телефон и вызвал на этот раз бригаду скорой психиатрической помощи.

Санитары явились много быстрее милиционеров, так что Виталию Дрыгайло первые показания оперативникам пришлось давать в обитой слоями войлока камере, одетым в белую смирительную рубашку.

— Ты, Никита, дурак, извини меня, конечно, — сказал полуцутик, устало разминая пальцы. — Я столько сил потратил на то, чтобы устроить этот… спиритический сеанс с миром живых, а ты… все усилия мои обосрал.

— Почему? — хмуро спросил Никита, хотя прекрасно знал, что ответит ему полуцутик.

— Да потому что не развязал этого придурка, прежде чем прервался канал. Как он тебе связанным в эту вашу «Ротонду» пойдет? А если он туда не пойдет, то мы не сможем снова установить через него канал сообщения. То есть сможем, но нам уже это ни к чему будет. Я так гениально все задумал — этот придурок идет в «Ротонду». Мы опять устанавливаем канал сообщения — и по этому каналу попадаем на короткое время в мир живых. А уж за это короткое время добраться до Шороха — раз плюнуть. Нас-то земные менты остановить никак не смогут.

— Ну виноват, — пробормотал Никита, отводя глаза в сторону.

— Виноват! — фыркнул полуцутик. — Все труды насмарку.

— Кошмар-р! — заорал Степан Михайлович, еще до конца не успокоившийся после того, как узнал, что его место занял не кто-нибудь, а презренный корреспондентишко Дрыгайло.

— Э-эх! — вздохнул полуцутик.

Никита поднялся, шире приоткрыл створку кабинки-генератора и свесился внутрь. И принялся копаться в лязгающих металлических внутренностях прибора.