Солнце нещадно пекло, как это часто бывает в начале сентября, но воздух был холодным. Все говорило о наступающей осени. Окна жилых домов Сентрал-парка отражали лучи утреннего солнца. В парке было на удивление много народу. Молодые мамаши о чем-то шептались на скамейках, а детишки бегали повсюду и кричали, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом. Пожилые люди со скучающим видом бродили по дорожкам парка, заложив руки за спину, или кормили вездесущих белок. Молодая пара лежала на земле, обнявшись и совершенно не обращая внимания на окружающих. Вокруг небольшого пруда носились мальчишки и пускали в воду маленькие лодочки. Торговец воздушными шарами весело предлагал свой товар.
Впереди послышался стук копыт, и Марк пустил лошадь в легкий галоп, но это скакала незнакомая ему пара. Девушка, вероятно, впервые ехала верхом и поэтому судорожно вцепилась лошади в гриву. Сопровождающий ее парень, видимо, был конюхом. Он заметил снисходительную усмешку Марка и подмигнул в ответ. Сефтон поскакал дальше.
Вскоре он увидел впереди какую-то девушку, пытавшуюся удержать лошадь, которая беспокойно вертелась и храпела.
Это была Жюли. Вдруг ее лошадь заржала и бешено помчалась во весь опор по аллее. Марк поскакал следом.
За следующим поворотом он увидел ее и начал нагонять. Слава Богу, ему не подсунули клячу! Он легко нагнал Жюли и подхватил поводья ее лошади. Наконец она остановилась.
Жюли, белая как полотно, повернулась к своему спасителю. Глаза ее округлились, когда она его узнала.
— Вы?!
Он помог ей сойти с лошади. На какое-то мгновение он прижал ее к себе, и она ощутила взволнованный стук его сердца.
— О Боже, — прошептал он. — Я так боялся за вас…
Затем он отступил назад, решив, что она может на него рассердиться. Глаза Жюли улыбались, когда она взглянула на него. Щеки ее порозовели. Голос дрожал:
— Я не могу даже сказать, мистер Сефтон, как я вам признательна…
Он взял под уздцы обеих лошадей.
— Мне нужно отвести их в конюшню. Вы подождете меня здесь? Я ненадолго отлучусь. Сегодня прекрасный день для прогулки!
На лице Жюли отразились противоречивые чувства. Она как бы снова увидела леди Мэйдок в объятиях Марка. Услышала ее голос и предупреждение, которое та ей сделала. Жюли улыбнулась, но в этой улыбке не было прежнего тепла.
— Я подожду. Благодарю, что вы взяли на себя заботу об этой лошади. Я больше никогда на нее не сяду. Чем я обязана человеку, который спас мне жизнь?
— Можете об этом не беспокоиться, мисс Брюс, — сказал Марк с улыбкой. — Я не предъявляю счета беззащитным жертвам.
Затем он вскочил в седло и, держа в поводу лошадь Жюли, поскакал по аллее в сторону конюшни. Как великолепен он был! Какая у него реакция! Жюли не на шутку перепугалась, когда лошадь ее понесла. И тут появился Марк: он спас ей жизнь, он держал ее в руках так, словно никогда в жизни не отпустит ее, и он испугался за нее!
Жюли присела на скамейку. По голубому небу катились белые облака. Она так погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала, как кто-то бегом приближается к ней. Марк! Увидев ее, он замедлил шаг.
Жюли вспыхнула от радости. Он бежал, чтобы поскорее оказаться рядом, подумала она, сгорая от волнения.
Но когда он предложил ей руку, чтобы пройтись по аллее, лицо его вновь было непроницаемо. Он помог ей встать. Руки их сплелись на мгновение. И они медленно зашагали бок о бок.
— Когда и где вы научились так отлично ездить верхом? — спросила Жюли.
— Ездить верхом и ходить я выучился почти одновременно, — слегка улыбнулся Сефтон. — Вообще-то у меня ранчо в Монтане. Я всегда мечтал жить там и разводить лошадей.
— Вам что-то мешает? — спросила Жюли.
— В жизни часто случается так, что приходится делать не то, к чему лежит твое сердце.
— Я вас не понимаю.
Он заколебался, но потом ушел от ответа, начав рассказывать ей о своем детстве на Диком Западе.
— Увы, это не тот Дикий Запад, который показывают в фильмах, — заверил он. — Пожалуй, никогда и не было никакого Дикого Запада. Истинная его история гораздо интереснее, чем показывают в кино. Как жаль, что вы не знакомы с моим краем! Воздух там чистый и ясный. Вдали темнеют горы. Бескрайние прерии простираются до горизонта. Там почти нет деревьев. Вечно не хватает воды. Зато есть свобода, какой не встретишь больше нигде в мире.
