Строящееся здание было обнесено высоким бетонным забором, а с другой стороны от площадки находилась обратная сторона парк, о котором я уже упоминала. Так вот меж парком и стройкой проходила старая дорога, по которой с грохотом проносились грузовики, добивая и так дырявый асфальт, роняя по дороге щебень, который так и лез потом под ноги. Но самое противное было не это. Примерно посредине этого участка располагались ворота, за которыми стоял вагончик сторожа. Сторожа самого никогда не было видно, но вот свора бездомных собак, которых он прикормил, как стая голодных волков провожали каждого, кто рисковал сунуться в их владения.
Не то, чтобы я боялась собак. Напротив, я всю жизнь выпрашивала у матери хоть какого-нибудь малюсенького щеночка, но после развода она категорически отказалась от этой идеи. Но вот эти собакомонстры наводили на меня какой-то панический ужас. Иногда, конечно, можно было проскочить мимо незамеченной, но зачастую они вылетали из-под ворот и с истошным лаем гнали прохожего, пытаясь оттяпать при этом икры ног.
Вот так произошло и в этот раз. Но если бы этого не случилось, то и не произошло бы того, что случилось дальше. Рыжая крупная дворняга-вожак вылетела из открытых ворот в сопровождении нескольких собратьев поменьше и бросились в мою сторону, грозя оставить меня без новых джинсов, которые я с таким боем одела сегодня. Я рванула в сторону, хотя умом-то понимала, что самым разумным в этой ситуации было бы либо остановиться, заставив их потерять интерес, либо направиться в сторону самой стройки, где они при звуке хриплого голоса сторожа сразу же ретировались за синий вагончик. Но почему-то я поступила иначе, пулей припустив в сторону пустыря, а рыжий наглый кобель летел за мной, агрессивно оскалив зубы, а сзади наступали так же настроенные коричневые с подпалом его подруги-близняшки со стоячими наполовину ушами, угрожая сожрать меня целиком, не оставив ни крошки.
Стало страшно, даже руки затряслись, уронив рюкзак на землю, и я зажмурилась, будто это могло бы хоть что-то изменить, а потом села на корточки, обняв коленки, и опустила голову вниз, чтобы не слышать этих воплей. Но что-то произошло в этот момент, я толком и не поняла, что это было.
Наступила тишина. Мёртвая, будто всё вокруг исчезло, но эта тишина не пугала меня, напротив, погружала в странное состояние покоя. Я попыталась открыть глаза, и мне пришлось зажмуриться, потому что странное явление сопровождалось ярким пронзительно белым светом, который затмил всё вокруг меня. При всём этот внезапно поднялся сильнейший ветер, но он не затрагивал меня. Я будто находилась в эпицентре воронки, а на расстоянии нескольких метров от меня исчезло всё, превратившись в сплошной белый столб, уходящий высоко в небо. В порыве этой странной воронки летали те самые ржавые футбольные ворота и выдранный с корнем чертополох, а также мой рюкзак, в котором почти ничего и не было, кроме старого телефона, ключей от квартиры да розы, упакованной в прозрачную шуршащую бумагу, что торчала из полурасстёгнутой молнии.
Преодолев сопротивление потока, что доносился до меня, я поднялась, выпрямившись во весь свой небольшой рост, и широко открыв глаза, смотрела на всё это, но мои ноги подкосились, а в глазах резко потемнело от долгого сидения на корточках, и кровь ударила в голову, затмив странное деяние. А потом я на мгновение отключилась, потеряв всякую связь с происходящим.
Я понятия не имела, сколько прошло времени с того момента, но очнулась я, лёжа на подсохшей желтоватой траве пустыря. Рядом на вывернутых металлических трубах висел мой рюкзак. Собак не было, лишь где-то со стороны стройки раздавалось жалобное поскуливание. Но самое интересное было не это. Я поняла, что на пальцах моей левой руки висит нечто странное, напоминающее цепочку. Это действительно оказалось цепочкой, несколько странной на вид, не холодной, напротив, будто излучающей тепло, а сделана она была из металла, немного напоминающего белое золото. Мельчайшие звенья соединялись меж собой причудливым способом.
А на цепочке висел кулон, прекрасней которого я не встречала никогда в жизни. Белоснежный объёмный полумесяц около десяти сантиметров в высоту и пяти в ширину, не то стеклянный, не то фарфоровый, в котором прорезались узоры. Я осторожно положила его на колено и потрогала пальцем, потом резко отдёрнула, почувствовав странное покалывание.
