— Жень, а почему ты не читаешь наши мысли?
— Вы меня провоцируете? — культурно, но угрожающе спросил Евгений. — Скажите спасибо, что не читаю…
На этом день был окончен. Наступил следующий день. В этот день Алексей проснулся раньше всех, но никого не будил. Теперь же это не имело смысла. Вскоре проснулись и остальные. Никто ни с кем толком не разговаривал. Разве что Алексей с Василием, и то на какие‑то отвлеченные, так называемые „легкие темы“. В районе 13:00 на соседнем острове вновь послышался шум. Василий взял бинокль и стал наблюдать. Каким‑то молчаливым, негласным советом решилось, что именно Василий будет всегда смотреть в бинокль. Люди на острове вновь ликовали, бодро что‑то кричали, и вновь в толпе присутствовал ажиотаж. Василий увидел, как стоит мужчина, который по замыслу должен был разбежаться и прыгнуть в длину с края настолько, чтобы перелететь скалы и нырнуть в воду. А далее, видимо, поплыть к ним. Прыгающего подбадривали, накручивали, скандировали ему, во всем этом чувствовался настоящий командных дух. И вот человек разбежался, прыгнул и… упал на скалы. Он не долетел довольно много, даже если бы он прыгнул метров на пять дальше, он бы все равно разбился. Толпа вновь замолчала и скрылась с глаз Василия и других наблюдателей.
— Господа, — сказал Евгений, — теперь я слышу ваши мысли автоматически, периодами, но не специально.
— Здорово, — произнес Алексей.
Хотя на самом деле это было далеко не здорово, и все это понимали. Потому что они не знали Евгения и не знали, что для него „нормально“, а что — нет. Они только знали, что он сможет убить „ненормальных“, и успели понять, что своей идей он предан глубоко.
Прошло еще несколько часов. Все четверо находились неподалеку друг от друга. Алексей сидел лицом к морю, вытянув ноги так, что волны касались его стоп. Он смотрел на скалистый остров. Люди там разожгли огонь и сидели вокруг костра. Алексей вдруг понял, что хотел бы попасть туда. Им там хорошо, там они — команда. А тут, тут не понятно что. Василий лежал и смотрел на звезды. Точно в таком же положении находился Андрей. Евгений же сидел спиной к морю.
— Я смотрю, чем больше времени проходит, тем больше вы не можете притворяться. Да, Алексей?
Алексей не ожидал ничего подобного и непонимающе, с некоторым испугом, обернулся в сторону Евгения. Однако испугался он не того, что может что‑то произойти, а внезапности. Василий же продолжал лежать, не шевелясь, не реагируя на сказанное. Василий производил впечатление человека, который не делает ненужных движений напрасно. Андрей, будучи подростком, конечно же, заволновался и с интересом начал наблюдать за происходящим.
— О чем ты? — спросил Леша Евгения.
— О том, о чем ты думал, сидя у моря. Только не о компании людей на острове, а о том, о чем ты думал до и после этого.
Алексей терпеть не мог, когда кто‑то начинал такие, как он называл, „заходы издалека“. Он стал откровенно раздражаться:
— Слушай, если ты думаешь, что у тебя пистолет и ты можешь устраивать тут всякие игры, то ты ошибаешься. Мне плевать на тебя. Хочешь меня убить ни за что — убивай. Я тебя умолять не буду, понял? А если есть, в чем упрекнуть, то делай это ясно и понятно.
— Ясно и понятно? Как скажешь. Андрей, — не поворачиваясь спиной ни к одному из троих человек, обратился Евгений к подростку, — тебе нравится Алексей?
— В каком смысле? — испуганно спросил Андрей.
— Ну, вот Алексею ты нравишься. — Евгений наконец повернулся ко всем лицом. — Он вот сидит и представляет, как имеет тебя, как ты его орально удовлетворяешь и как ты ему замещаешь женщину во всех смыслах.
Услышав сказанное, Андрей почти что побелел. Он не знал, как себя вести, что делать и как реагировать. Алексею стало очевидно стыдно, однако он не сдал позиции.
— И что такого? Это всего лишь мысли, всего лишь фантазии. А ты никогда не фантазировал, что убиваешь кого‑то или делаешь что‑то запретное или аморальное? Представлять — не значит делать. Ты расскажи не элемент фантазии, а все целиком тогда уж.
Алексей был уверен в своей правоте. Не дождавшись комментариев Евгения, он продолжил:
