— Столько же, сколько и тебе…
— Ну ты совсем, подруга… Влюбилась ты в него, что ли… Он над тобой издевается, двойки ставит, а ты о том, что это не издевательство…
— А я тебе говорю, он очень спокойный и невозмутимый… ну как же ты не понимаешь…
— Не понимаю. Объясни.
— Эх ты, ты так и не поняла, чему он тебя учил… Всё очень просто. И любовь здесь ни при чём. Хотя… знаешь, неплохая идея… Короче, объясняю… Ну ты сама подумай, это же какую выдержку и какой характер надо иметь, чтобы спокойно выслушивать всю ту чушь, которую мы несём, и при этом только улыбаться, а не падать со стула и не лезть под стол… и ещё после этого вежливо с нами разговаривать, а не гнать нас немедленно, сразу и без разговоров, далеко и надолго… Так что кто над кем издевается…
Первая (после небольшой паузы, докуривая).
— Знаешь, я с тобой согласна, историю… это надо знать и учить… Но он же двойки ставит…
Дополнение. Тема сама по себе не важна, её можно условно назвать "Современная Африка".
Африканскую студентку несложно отличить от уроженок нашей страны по внешнему виду.
— … Мне ошень съёшно ковоить поюски…
Ситуация вполне стандартная. Ну что ж, сложно, так сложно.
— Well, you can answer me in English. I'm listening to you.
Пауза. Раздумья.
— Я фас ни понималь… Фи на како язик ковоиль?
— По-английски. Вы не знаете английский язык?
— (Почти радостно.) Та.
— Вы из какой страны?
— (Заметна пауза на раздумья.) Такамеа.
— В Вашей Дагомее какой государственный язык?
— Пофансюськи.
— Trés bien. Vous pouvez repondre en Français. Je vous écoute attentivement. S'il vous plaît.
Пауза.
— C'est votre langue maternelle. Quelles sont les problémes?
И тут я впервые увидел, как краснеют негритянки. Получившийся цвет я не видел даже в справочниках по цветовому восприятию. Позже выяснилось, что это была дочь посла одной из африканских стран, а сам посол в своё время учился в Москве, уже лет десять вместе со всей семьёй не уезжал надолго из Москвы и достаточно хорошо знает и русский язык, и наши порядки. А дочка несколько лет училась в московской школе, так что по-русски говорит лучше, чем на языке своей родной страны. А выяснилось это так. Во время очередного разговора с руководством по совсем другим текущим делам всплыла и эта тема.
— Да, вот тут ещё посол (такой-то страны, называется страна, совсем не Дагомея) жалуется, что мы как-то плохо обращаемся с его дочкой.
— А чем он недоволен?
— Жалуется он, в основном, на Вас.
— Но я вроде бы никогда в его страну не собирался, ни с послом, ни с его посольством не общался, с дочкой вроде тем более…
— Студентка (такая-то, называется фамилия) была у Вас?
— А, (такая-то, называется фамилия). Помню, была, выгнал с экзамена. (Рассказываю, за что.) Но про её страну… так она же мне сказала, что она из Дагомеи… а про папу-посла на экзамене речь вообще не шла… Ну, что можно этому послу ответить… Если дочка будет очень активно настаивать, могу написать официально, за что я её так. Пусть папа почитает и про её знания, и про то, как она себя вела, а заодно и про Дагомею…
— А если он не поймёт? Он уже начал что-то говорить о притеснениях в Москве представителей его народа.
— Ну, что ж, они сами напрашиваются. Давайте ещё и отправим мой ответ как положено, через наше министерство высшего образования и наше министерство иностранных дел начальству этого посла, чтобы всё прошло по полному протоколу. Если не ошибаюсь, у них с Дагомеей как раз сейчас какой-то серьёзный межгосударственный конфликт, чуть ли не война, так что папа будет очень рад…
— Ну, знаете, это всё-таки жестоко. До необходимости крайних мер дело пока что не дошло.
— Тогда, наверное, для начала надо ответить ему, что мы решили разобраться с его жалобой, и для того, чтобы всё было объективно, предлагаем его дочке сдать повторный экзамен. Письменно. Можно даже на ту же тему, пусть без шпаргалок просто напишет текст ответа на те же самые вопросы, которые у неё были на моём экзамене. Может писать даже по-французски или по-английски, какой там у них язык государственный, прочтём. А дальше всё по закону. Если они отказываются, моя оценка остаётся подтверждённой, и после этого они могут жаловаться сколько угодно, а у нас появляются бесспорные законные основания для отчисления. А если они согласятся… Интересно, согласятся ли они на то, чтобы остался очевидный документ?
