— Ладно, останусь, — кивнула Билли. — Но только…
— Ну?
Она посмотрела на него в упор и потом докончила:
— Я не хочу быть с тобой, когда они до тебя доберутся. Не хочу видеть этого…
Глаза Диллинджера сузились. Он пробормотал, глядя в пространство.
— Им меня не взять никогда… Я, конечно, не буду жить вечно, хотя чем черт не шутит! Может, попробовать?
И Диллинджер посмотрел не Билли с широкой довольной улыбкой.
26 сентября 1933 года. Мемфис, штат Теннесси.
Мелвин Первис стоял у подножия лестницы дешевого пансиона и смотрел наверх, на второй этаж.
За его спиной толпилась маленькая армия: двое полицейских в форме, шестеро агентов ФБР. У четверых были автоматы Томпсона, у остальных дробовики.
Пока все выглядело тихо-мирно. Но только пока. Первис махнул рукой, и полицейские заняли боевую позицию у лестницы. Первис начал медленно подниматься. Ступеньки лестницы слегка поскрипывали. За Первисом двинулись агенты ФБР. Скрип усилился. Первис остановился, выразительно посмотрел на подчиненных. Те виновато потупились, уставясь на свои ноги в тяжелых ботинках.
Первис продолжил восхождение один.
Он тихо прокрался по коридору и остановился у нужной двери. Присев на колено у замочной скважины, стал вслушиваться в голоса изнутри.
— Тебя обуяла жадность, — говорил мужчина. — У тебя это на роже написано. Я зарабатывал по пятьдесят штук в год. Вскрывал сейфы, как консервные банки.
— Заткнись, грязный желтый пьяница, — кричала женщина. — Это я сделала из тебя человека. И если бы не ты, моя мать не загремела бы за решетку до конца своих дней.
Первис улыбнулся. То была улыбка охотника, который наконец-то отыскал добычу.
За фанерной крашеной дверью находился враг американского народа Джордж Келли, более известный как Пулемет Келли. Он был в постели с женщиной.
Первис вставил в рот длинную тонкую сигару «Монте-Кристо». Один из подоспевших сотрудников ФБР чиркнул спичкой, помогая ему закурить. Первис молча протянул руку, и ему вложили в нее автомат. Он с удовольствием затянулся сигарой и отошел от двери на несколько шагов. Потом резким ударом ноги выбил дверь.
Он оказался в убогой комнате. На грязной кровати в ночных рубашках сидели мужчина и женщина. На стуле у кровати лежал автомат. Больше в комнате ничего не было.
Очередь из автомата Первиса прошила пол у кровати. Вторую очередь Первис пустил над головами бандита и его подруги. Электрическая лампочка, свисавшая с потолка на шнуре, разбилась со звоном.
Женщина была молода и смазлива. Она испуганно дернулась и закрылась простыней. Келли вскинул руки вверх. Он сильно струхнул. Сполз с кровати и на коленях пополз к Первису.
— Не надо, — выл он, продвигаясь к Первису. — Не стреляйте, ребята. Пощадите! — Губы его дрожали, зубы клацали, он неистово закатывал глаза, отчего белки сверкали. — Вы же Джи-Эмы, пощадите…
Это и был знаменитый Пулемет Келли.
— Ты Джордж Келли? — глядя на бандита сверху вниз, осведомился Первис.
— Я… Пожалуйста, не стреляйте. Не убивайте… Прошу вас…
Первис ударил Келли прикладом по лицу, и тот упал на пол. Первис не спеша затянулся, вынул сигару изо рта и пустил струйку дыма, который показался ему слаще ладана.
Затем он коротко отдал распоряжения своим подчиненным. Вскоре Пулемета Келли и его подругу сковали наручниками и увезли. Первис стоял посреди комнаты и держал автомат в вытянутой руке, словно запачкал его обо что-то неимоверно гадкое и теперь не хотел осквернить себя. Подошел один из агентов и забрал у шефа оружие.
Первис молча оглядывал комнату, потом обернулся к своим агентам и, усмехнувшись, произнес:
— Джи-Эмы…
— Что это значит? — удивленно спросил его кто-то.
— Правительственные агенты. Неплохо. Лично мне нравится. Надеюсь, Джон Эдгар Гувер тоже оценит это.
Он затянулся сигарой и повторил:
— Джи-Эмы…
