В общем, несмотря на портящуюся погоду, день для Марины с каждым часом всё светлее и светлее.
А уж поездка на лифте почти на самый верх носовой надстройки вместе с Сордаром…
На несколько секунд Марина застывает в немом оцепенении — настолько завораживающе выглядит открывшаяся картина.
Серое море, серое небо, тучи на горизонте. На гребнях волн уже появляются первые барашки. Марина знает — по морской шкале сейчас умеренный ветер. Она стоит на самой верхней наблюдательной площадке на башнеподобной носовой надстройке линкора. Выше, если не обращать внимание на башню главного дальномера и антенны радаров, только небо. Марина знает — на этой площадке наблюдатели находятся только в бою. Ходовая рубка — ярусом ниже, вокруг неё — тоже площадка с биноклями.
Сейчас здесь только двое — Марина и командир линкора, контр-адмирал Сордар Саргон.
Марина впервые столь далеко вышла в море. Она видела маршрут на карте, и знает, что довольно долго придется идти по пользующимися самой дурной славой водам — столетия назад здесь полностью погиб от массовых извержений вулканов и землетрясений, насчитывавший сотни островов архипелаг — прежняя Родина грэдов. Не всякий историк теперь скажет, как раньше назывался океан. Теперь он зовётся Океан Мёртвых.
Марина не вполне поняла по карте, где заканчивается Море Слёз и начинается собственно Океан; спросила брата.
— Сордар, покажешь мне, когда океан начнется?
Адмирал смотрит вдаль. Отвечает не поворачиваясь.
— Мы уже давно по нему идём. Сейчас всё с картами мудрят, я по старым сужу. От траверза Маяка Слёз Мёртвый океан начинается.
От слов адмирала веет холодком. Марина поежилась. И от ветра, и вообще…
— Значит, под нами…
— Не здесь… Здесь только их корабли могут быть…. Они дальше. Милях в трехстах к юго-западу.
— Ты ходил там?
— Да.
— И что там?
— Ничего. Океан Мёртвых. В старину, особенно в бурю, многие говорили, что видят их, души погибших. Иные, кому повезло пережить страшные бури в тех водах, говорили, что видели в разрывах волн города-призраки. Говорят, что морские птицы — это души. Их души. Души погибших. Они и сейчас кричат. Я не знаю, правда ли это.
Приходилось видеть извержение вулкана. Завораживающе. И страшно, ибо понимаешь — над этой стихией ты не властен. Как не были властны они.
— Ты думаешь, много погибло?
— Я не историк; есть разные цифры. Планов и описаний столицы сохранилось больше всего, по самым скромным подсчетам, в Городе жило не менее двух миллионов постоянного населения. На архипелаге было очень много крупных городов. Считается, что столица не была самым крупным. Южный порт был больше. Верю, удобная гавань на пересечении стольких торговых путей. Описаний сохранилось не так много, но и там жило не меньше, чем в столице.
Помнишь результат первой переписи?
— Да. 5 345 698 человек от младенца до старика. Но это же было спустя десять лет после высадки! И ещё многие ушли на другие земли.
— Не многие. Даже самые оптимистично настроенные историки считают, что не более миллиона. Да и перепись… Десять лет прошло. Они без конца воевали. Сначала просто потому что хотели выжить. Ты знаешь, почему на побережье столько скал и столько холмов зовется «красными»?
— Да. В старом языке это звучит как «Кровавые скалы» и «Кровавые холмы».
— Приморье — земля, впитавшая слишком много нашей крови. Первые наши города стоят на костях. А там, — адмирал показал в безбрежную океанскую даль, — там, в трехстах милях к юго-западу, океан стал могилой почти для пятидесяти миллионов человек. И это ещё одна из самых низких оценок. Там могила породившей нас цивилизации. Хорошо, если спасшиеся сохранили десятую часть наследия погибшего архипелага. Какой взлет человеческого духа был прерван силами стихии! Столько было потеряно! Кое в чем мы только в прошлом веке смогли догнать их.
Пересекая те воды, наши корабли издавна приспускают флаг. Проходя над местами, где были Великие города, корабли отдают почести, словно павшим собратьям.
Марине становится грустно. Что-то очень красивое исчезло безвозвратно. Адмирал, чуть усмехнувшись, продолжил.
— Есть ещё живые памятники погибшему Архипелагу. Рыба-угорь. Да-да, именно угри, дальние родичи того самого, кем ты в детстве до полусмерти перепугала Софи.
