Бартем был серьёзен и насторожен. Они миновали виноградники и свернули в лес. Наставник заправил арбалет, проверил сумку с запасными болтами, поправил висевший за спиной небольшой меч в потёртых ножнах. Несмотря на монашескую рясу и грузную фигуру, сейчас он не выглядел нелепо: опытный человек сразу распознал бы в нём воина.
Бартем ехал по одному ему известным тропинкам и пересекал ручьи, путая следы, а Ален время от времени высыпал на землю щепотки порошка, способного отбить нюх у любого пса из возможной погони. Монах понимал, что искать будут его, а не мальчика, ведь уезжая из святой обители, он увозил с собой секреты, стоившие очень дорого.
Травник переживал, захочет ли сестра, с которой они не виделись с прошлой весны, приютить у себя в доме двух беглецов. В любом случае, с его-то знаниями и опытом они с Аленом не пропадут. Бартем в состоянии прокормить и себя, и ребёнка, если только они сумеют выбраться отсюда живыми.
Наконец, беглецы поднялись на пригорок, с которого, прежде чем углубиться в лес, в последний раз можно было увидеть монастырь.
― Как думаешь, наставник, в обители уже началась заутренняя служба, сколько у нас времени в запасе, пока они тебя спохватятся?
Бартем ничего не ответил, глядя на силуэт прилепившегося к горе монастыря, над которым разрасталось большое чёрное облако. Даже с такого расстояния было видно зарево пожара, охватившего часть его построек.
― Горят покои Настоятеля, твоя работа, неслух? ― обратился он равнодушным голосом к Алену, с восторгом наблюдавшему за этим незабываемым зрелищем. Так и не дождавшись ответа, Бартем развернул осла, и, уже не торопясь, они въехали в лес.
Дракон облетел здания монастыря ещё раз, убедившись, что его пламя справилось со своей задачей и, сделав крутой вираж, повернул вслед за маленьким человеком, понимающим его речь. Надо было проследить за тем, чтобы ребёнок добрался до города без ненужных приключений. Драконы всегда держат своё слово.
