- Издержки производства? - не удержался и ехидненько спросил Веселок, с удовольствием заплатив за пузырек темной жидкости. Джентльменский поступок.
- Спасибо! - поблагодарила она.
Веселок ответил, что он готов купить ей необитаемый остров, где бы она смогла отдохнуть от людей.
- А тебя не будет на нем? - спросила она, вкладывая в слова игривый смысл, но интонация подвела ее: вопрос прозвучал серьезно.
- Если даме будет угодно.
- Может быть, будет, - подтвердила она, как бы морщась от тона, каким разговаривал Веселок.
Веселок уловил ее настроение, но откуда ей знать, что он так рад встрече с ней, что стыдится этой радости, старается скрыть за игривостью.
Себе Веселок лекарства не только не спросил, но даже не поинтересовался наличием его. Он растолковал этот поступок так: для своей провинции ему шевелиться неохота, думать о ней неохота, вспоминать не хочется.
- Ты тоже живешь на зарплату? - шутливо спросил Веселок.
- Спонсоры помогают, - уклонилась она от ответа.
Она была не в духе. Какая-то проблема мучила эту худенькую женщину. Она нуждалась в сочувствии.
- Мне тоже горько, - сказал он.
Она смягчилась.
- А по виду не скажешь. На вид благополучный, рубаха-парень, который верит в бога.
- Однако, - сказал Веселок, - с богом подождем.
- Не веришь?
- Не стоит на него большие надежды возлагать.
- Почему?
- Последнюю истину и он не скажет. Дальше сферы своей профессиональной деятельности ничего не знает.
- А какая у него профессия?
- Я считаю его духовником Вселенной, он нравственная сила. Но он не творил Вселенную. Дьявол, - улыбнулся Веселок, - аморальный лидер Вселенной. По силе они равны. И обитают они только в человеческой Вселенной. Зверю они не нужны.
- А ты опасный для России человек!
- Почему? - искренне удивился Веселок.
- Ты отвергаешь самое святое - бога!
- И ты не понимаешь! - с отчаянием воскликнул Веселок. - Да признаю я Бога, но не отдаю ему конечную роль. Я не могу представить картину мира, и меня это мучает, жить не дает.
- А зачем тебе представлять? Это так необходимо?
- Это любопытно, - ответил Веселок.
- Что? - спросила она, ошарашенная. - Из-за этого каприза ты жизнь гробишь? Не имеешь ни семьи, ни толковой профессии, ни уважения народа.
- Выходит, что так.
- Какой кошмар! До сих пор знала только о сексуальных маньяках, а, оказывается, есть и от знания.
- Слишком красиво, - возразил Веселок, - но все узнать сильно хочется. До самой сути, до основания, до корней!
Она внимательно оглядела Веселка с ног до головы (жалкое зрелище, подумал Веселок), покрутила у виска своим изящным пальчиком, очень милый, красивый жест, по крайней мере, он не был обидным. И вообще, как заметил Веселок, в ней не было качеств и черт, из которых бы можно было вывести ее ужасное увлечение. "И в то же время, - подумал он, - что-то злобное в ней есть, ведь Лауру или Джульетту невозможно представить за разрабатыванием плана очередного убийства, пусть и с благородными целями".
Подошел автобус. Веселок, поддержав ее за талию, втолкнул в салон, талией остался доволен. Он любил такое свойство человеческого тела, как гибкость. Может быть, потому, что сам им не обладал. Ноги вот тонковаты, болтаются в широких голенищах сапог. Сапоги, наверное, на ее размер не шьют. "Так что, - вздохнул Веселок, - придется простить ей этот недостаток." Он знал, что многие изъяны женской фигуры видны только в одежде, в постели они исчезают. Бог человека для рая творил, без одежды. Одним словом, Веселок к своей спутнице претензий не имел. Наоборот, с худенькими он чувствовал себ великаном, в постели он властвовал.
Когда они вышли из автобуса, она сказала ему, что развелась с мужем, то есть подала заявление на развод, но он уже дома не живет. Пока уехал в командировку.
- Надолго? - заинтересованно спросил Веселок.
- Недели на две.
- Нам хватит, - сказал Веселок.
- Чего хватит?
- Времени, за которое мы познаем друг друга и полюбим.
- А ты забавный, мне интересно с тобой.
- Тем более.
- А как ты относишься к моей деятельности? - спросила женщина вполне серьезно.
- Черт его знает, - честно ответил Веселок, - я не уерен, что она нужна, я не уверен, что она не нужна. Я нетверд в знаниях, поэтому ничего не могу утверждать твердо. Мне надо подумать.
