– Возможно. Да только они станут искать инородцев или японцев. Ну на крайний случай, такие же каторжные рожи, как у тебя. А не приличных людей из столицы, приехавших в эти благословенные места на охоту.
– Даже так? – Вздернул бровь иван.
– А ты думал, что самый умный?
– Ну и откуда ты такой взялся? – Вновь возвращаясь к диалогу, поинтересовался Крапива.
– Я же сказал, из Петербурга, – пожал плечами неизвестный.
– А я-то тебе зачем понадобился?
– Есть человечек, который наступил на мозоль серьезным людям. Мы помогаем тебе и твоим людям уйти в побег. Взамен, вы убираете неугодного нам человека. Причем вместе с семьей и его компаньоном.
– А ты часом меня ни с кем не перепутал, мил человек. Я ить за найм душегубством не пробавляюсь.
– Ну хорошо хоть, агнцем невинным не выставляешься. А то знаешь как бывает. На человеке пробу негде ставить, а он из себя святого корчит.
– Что было, от того не открещиваюсь. По разному случалось. Но не за найм.
– Ну, этого человечка ты и так с радостью приголубишь. Иль думаешь я зря именно на тебя вышел?
– И кто это?
– Пастухов Петр Викторович. Ты его все больше знаешь по кличке.
– Уж не про Купца ли ты говоришь, – расправляя плечи, скорее выплюнул, чем произнес Крапива.
– И про его жену.
– Твоя правда. И купца, и лярву его я кончу с удовольствием. Хм. Нет. Ее сначала отдам своим парням. И Студню в первую голову. Она в него три свинцовых гостинца вогнала. И за этих двоих мне платить не надо.
– Так а тебе никто платить и не собирается. Я тебе еще и в подробностях расскажу где, его найти, да как он хоронится. Ну а в качестве благодарности, за побег и доставку в Петроград, в довесок кончите и дружка его. Инженера Кессениха.
– Да не вопрос.
– Вот и договорились.
– А кто сказал, что мы договорились? – Вскинул бровь в искреннем удивлении иван. – Ты мил человек поешь-то складно. Да как бы веры тебе пока еще нет. К чему понадобился именно я, допустим понятно. Но вот кто поручится, что ты нас под стволы не поставишь. Сейчас среди деловых такая рубка идет, что только держись. А то может и сам Купец изловчился, чтобы меня порешить. Мужик он серьезный, а православный из него никудышный. Потому как прощать не умеет.
– А ты никак боишься, Купца-то, – не удержавшись, хмыкнул незнакомец. – Так может мы не по адресу. Тогда счастливо оставаться. А то ведь мог уже к началу следующей недели быть в Питере.
– Это как это к началу следующей недели? – Искренне удивился Крапива.
– А ты думал, мы будем ждать пока ты на своих ножках по тайге дотопаешь до столицы? Ладно. Сам решай, веришь ты мне или нет. Знай одно. Мне убирать его не с руки. Есть причины. Потому и готовы потратиться, чтобы вывезти отсюда и тебя, и твою кодлу. Поверишь… Мне плевать, как ты выберешься за забор каторги. На выезде из Выдрино есть придорожный белый камень. Под ним, со стороны Байкала, будет схрон, в который я положу четыре нагана с запасом патронов. Надумаешь выбираться со мной, я буду ждать до утра в версте от этого камня в сторону Байкальска. Не появишься к рассвету, твои трудности.
Больше не говоря ни слова, так и не представившийся мужчина направился прочь. Только теперь Крапива обратил внимание, что тот был на грузовике. Устроился в кабине, да и тронулся себе. Отъехав сотни на две сажен, он остановился, и из леса к нему вышел другой мужчина, у которого по всему видать в руках была винтовка.
Вот оно значит как. Не блефовал выходит, мужик. И впрямь, стрелок за ними наблюдал. Сейчас-то Крапива припомнил, что мужчина все время стоял чуть в сторонке, чтобы не загораживать крапиву от стрелка. Н-да. Получается, и впрямь с костлявой разминулся.
То что это не ловушка служащих каторги, он понял сразу. Не клеился тут никаким боком и Купец. Очень уж все заковыристо. А он мужик простой и конкретный. Захотел бы, так давно уж приплатил бы тем же казакам. У него среди них знакомцев хватает. Они бы враз израсходовали кого угодно. А потом еще и сами же гонялись бы за стрелками. А такая заумь… Лишнее это и весь сказ.
В побег уходили всей кодлой. Ну коль скоро неизвестный грозился вывезти всех. А вот к схрону Крапива отправил одного Варнака. Если вдруг там засада… Словом остальные успеют вернуться обратно. Ну или повинятся в побеге, если там уж все всполошатся. Ничего, посидят в кандальной, не впервой. Зато живы останутся.
