В полумраке конюшни, пока никто не видел, ГАсдрубал пустил «волну» от хвоста до затылка, чтобы взбодрить затекшие мышцы. Естественно, хвоста у него сейчас не было и выглядел он как рядовой путник, даже свою блондинистость сменил на более привычный в этих широтах каштановый цвет волос. Проверил костюм – обычный, не магический: удобная замшевая куртка поверх толстой рубашки (север все-таки, в батистовой сорочке не разгуляешься) свободно облегала не узенькие, прямо скажем, плечи. Брюки тоже не жали. В целом неброский, в коричневых тонах городской наряд. Если бы не рост и не разворот плеч, владельца его можно было принять… ну, например, за гвардейца в отставке. Хотя нет, такому молодому гвардейцу в отставку еще рано. Ну тогда за наемника на прогулке или… за переодетого вельможу… Тьфу ты пропасть! Змей предпочел бы напустить побольше морока, тогда и рост можно было бы «убрать», и фигуру с лицом «подправить». Но в городе, где колдовство с недавних пор не в чести, злоупотреблять магическими фокусами не стоило. Он и волосы перекрасил не заклинанием, а настоем рыжовника.
Сегодня северное солнце припекало, но жара все равно не была похожа на южную. Стоило ветерку подуть сильнее, кожа покрывалась зябкими мурашками. В этой части Закатного океана и в разгар лета можно было наткнуться на огромные плавучие глыбы льда, так что ветерок с моря обдувал ледяной свежестью.
Путешественник не спеша двинулся вверх по улице, с интересом разглядывая строения и встречных прохожих. В Люцинаре градостроители не мудрили – город плавно поднимался к центру, то есть к крепости. По бокам каменной мостовой из аккуратных «окон» росли невысокие полярные дубы и ели. Люди сновали туда-сюда по тротуару. Змей остановился, прислушиваясь к собственным ощущениям. Что-то витало в здешнем воздухе, что-то трудно уловимое… Тревога? Нет, тревожное ожидание пахнет грозой, а тут «запах» был тягучим, вязким. Страхом пахло в городе, и даже прохладный океанский бриз не был способен его разогнать.
Люцинар избежал осады и разграбления, мудрые магистраты, все как один члены торговой гильдии, своевременно принесли вассальную клятву Эдаргену Непобедимому, променяв хрупкую свободу на куда более важные вещи: безопасность и нетронутые сейфы.
Дракон обошел очередную каменную наяду, высившуюся на перекрестке. Маленькую площадь со скульптурой в центре окружали аккуратные коричневые домики: в окнах – белые занавесочки, вон и вывеска на углу: «Сдаются комнаты». Змей несколько раз стукнул тяжелым бронзовым кольцом о дверь, после чего шагнул в открывшийся проем… и тут же чуть было не развернулся, чтобы бежать на улицу, такой удушливой вонью ударило в ноздри. Потом сообразил – запах был какой-то не настоящий, не тот, что идет от помойного ведра. А вообще из подвала пансиона несло так, что дракону с его чутким магическим обонянием впору было нос платком закрывать. Воняло здесь все тем же страхом, приправленным странной смесью надежды и отчаяния. Ожидавшая в прихожей низенькая женщина в темном чепце присела в реверансе. Змей незаметно оглядел хозяйку пансиона – для его глаз полумрак коридора не являлся помехой. Обычная горожанка средних лет, бледное круглое лицо совсем недавно, наверное, можно было назвать симпатичным. Сейчас в углах плотно сжатых губ таилось напряжение. Или даже едва сдерживаемые рыдания? Эрссер подавил в себе желание немедленно выскочить продышаться на улицу и вслед за хозяйкой прошел в довольно просторную, чистую комнату на втором этаже. Женщина остановилась у окна, выходящего на ту самую площадь с наядой.
– Вот! – тусклым голосом сообщила она. – Это гостиная, а там спальня, – взмах в сторону двери и обрамлении тяжелых занавесей, – две комнаты к услугам господина, если его устроит плата.
– Сколько? – осведомился Змей, продолжая ненавязчиво рассматривать домовладелицу.
– Девять мелузенов[5] в день, – голос хозяйки дрогнул, – и еще три, если решите обедать вместе с нами… то есть здесь, в доме, – поправилась она.
Змей не сумел скрыть удивления: девять или даже двенадцать мелузенов просто смехотворная плата за подобное жилье, да еще с пансионом. Он решил не пугать еще больше хозяйку расспросами (а в том, что она напугана, сомневаться не приходилось!), молча кивнул и положил на стол несколько золотых монет.
