Католицизм освящает частную собственность. Владение чем-то — священно. Посягать на собственность — грешно. У нас до сих пор передел собственности утвержден как норма чуть ли не на государственном уровне.
Католицизм — это другое отношение к личности. В католической Европе практически у всех была хотя бы частица того, что имели граждане в Риме.
Человек в Европе воспринимался как отдельная, особенная личность, вне общины и вне государства. Даже если он лично не свободен, он не свободен именно лично, а не как член какой-то группы.
Церковь и учение Церкви имели колоссальное влияние на общество. И Церковь тоже утверждала идею личности человека. Личность для Церкви — понятие священное. Ведь человек живет вечно, а все государства и империи — временны. Человек, душа которого рано или поздно пойдет к Богу, старше и «главнее» империй, королей и государств — учила Церковь.
Все члены этого католического европейского общества имели хоть какие-то права, и никакая власть над ними не могла быть вполне безграничной.
Даже замордованные мужики-вилланы имели хотя бы отсвет личных прав. Даже по отношению к ним было позволено не все.
Вольные самоуправлявшиеся города, воздух которых делал человека свободным, стали так просто рассадниками идеи личной свободы, рыночных и правовых отношений.
И у дворянства — и у высшего, при королевском дворе, и у мелкого, служилого, в глухой провинции — идея личности была в ряду важнейших.
Католицизм — это другое отношение к женщине. В православии женщина уважаема как мать и как хозяйка в доме. Но нет в православии представления о женщине как о существе, которому необходимо кому-то сильно нравиться. И которое раскрывается только тогда, когда его любят.
Иконопись подчеркивает эту «чисто духовную», отрешенную от плоти красоту. По словам современных иконописцев, икона должна подчеркивать «красоту не любовниц, а матерей».
Поклонение Матери Божьей в православии — это культ защитницы и заступницы, культ общей матери, которая простирает над нами, грешными, свой Покров. И которая молит о нас Своего Сына.
В католицизме культ Матери Божьей — культ вечной женственности, воплощенный в образе розы. В Италии, где он складывался, одни сорта роз отцветают, когда другие только распускаются. Розы цветут практически целый год.
Красота женщины — это и красота самки, привлекательной для мужчин. Она тоже в определенной степени священна: в ней отсвет красоты Божьей Матери, родившей нам всем Христа.
Католицизм — это куртуазная рыцарская культура, и культ прекрасной дамы никак не отделим от рыцарства.
Католицизм — это светские пляски и песни, светская живопись, светское искусство в целом.
Католическая Русь — это страна, где процветают науки и искусства.
РАСЦВЕТ ИСКУССТВ
В католическом мире светская живопись, светская литература — нормативная часть всей жизни. Приняв католицизм, Русь естественным образом приобретает и это богатство.
На современных украинских купюрах нарисованы «портреты» «украинских» князей Ярослава и Владимира. «Портреты» чисто условны — мы не знаем, как выглядели князья Древней Руси. Никаких портретов не сохранилось. Польские купюры тоже украшены «портретами» первых королей Польши. Это такая же выдумка.
Но уже внешность Владислава Ягелло нам известна. Тем более внешность королей и царедворцев XVI–XVII веков нет нужды восстанавливать по черепу. А как выглядел Андрей Курбский? Князь Воротынский? Малюта Скуратов? Мы не знаем… Их современники в Польше, Венгрии и Австрии, в Скандинавии и Германии обычно оставляли свои изображения потомкам.
Бессмысленно угадывать, какие произведения искусства были бы созданы в католической Руси, чем любовались бы и что читали бы мы до сих пор. Во всяком случае, «Слово о полку Игореве» не осталось бы безымянным: мы ведь до сих пор не знаем, кто автор этого гениального произведения.
Во всяком случае, уже в XII–XIII веках появилась бы придворная поэзия. Миннезингеры и барды воспевали походы и приключения королей и герцогов — участников Крестовых походов. Бертран де Борн так прославился своей поэзией, что его помнят до сих пор.
