— Какая ещё Танька?
— Брось темнить! Вон мой мотоцикл.
Мишка показал пальцем в сторону дома Громова, где стоял абсолютно такой же, как у Мишки, мотоцикл.
Фрося глянула в ту же сторону.
— Твой, как же… Разбежался.
— А где он?
— Кто «он»?
— Лётчик…
— Тут все лётчики…
Фрося была бестолковая как пень, и Мишка готов был от нетерпения выскочить из собственной шкуры и бежать во все стороны одновременно.
— Новый… Этот… В цепочках! Конь в сбруе! — Мишка пытался определить приметы лётчика.
— А, Журавлёв? — сообразила Фрося. — Вон он!
Она показала пальцем на взлётную площадку, от которой, крутя пропеллером, отделялся вертолёт.
— Стой! — завопил Мишка. — Держи его! — и ринулся к площадке.
— Эй! Нельзя! — испугалась Фрося и помчалась за Мишкой.
Мишка добежал первым. Ухватился за колесо, которое было в двух метрах над землёй.
Вертолёт пошёл вверх, увлекая за собой Мишку. Деревья стали отодвигаться, а облака, наоборот, приближаться. Мишка уцепился двумя руками. Сильный ветер отдувал его ноги.
— "Чайка", «Чайка», я «Сокол»! У вас на колесе человек! — кричал Громов в рацию. Из окна Громова был виден вертолёт и болтающийся в воздухе человек. — Начинайте посадку! Только аккуратно! Только аккуратно!..
На взлётной площадке собрался народ. Здесь был врач с носилками, Громов, механики и пожилой сержант милиции.
Вертолёт снижался. Все стояли, подняв головы, и смотрели на Мишку. Когда его ноги оказались на высоте человеческого роста, Кеша ухватил Мишку за коленки и, отодрав от вертолёта, оттащил в сторону.
Вертолёт сел. Оттуда высунулся обескураженный лётчик.
— Что случилось? — спросил он.
— Вот он! — Мишка вырвался из сильных рук механика. Рванул на себя дверь. Заглянул в салон. Там было пусто.
Мишка подбежал к лётчику и схватил его за галстук.
— Где она?
— Кто она? — не понял лётчик.
— А ты не знаешь? Танька! Канарейкина!
— Какая ещё Канарейкина? — Лётчик сбросил Мишкины руки и отпихнул его. — Ты что, с ума сошёл?
— Ах, так? — Мишка снял пиджак, бросил его на землю и стал засучивать рукава. — Ну подожди, ходок крылатый! Я тебе сейчас так дам, что вспотеешь, кувыркавшись…
— Секундочку, — вмешался Громов. — В чем дело, мальчик? Ты что шумишь?
— Ей и семнадцати нет, а он лезет. Бессовестный! Ну что вылупился? Где она? Куда ты её дел?!
— Да нету тут Таньки! — вступилась Фрося. — И не было. Чего разорался!
" — Как это — нету? Вон мой мотоцикл стоит.
— Это мой мотоцикл, — сказал Громов.
— Это наш мотоцикл, — поправила Фрося.
Мишка вгляделся в номерной знак. Понял ошибку.
— А где же Танька? — растерянно спросил Мишка.
— А вот пойдём со мной, и вместе поищем, — ласково предложил сержант Ефимов.
Ефимов деликатно взял Мишку под локоть и повёл к милицейскому газику. Усадил и увёз.
— Я тебя ещё поймаю, — пообещал Мишка на прощание.
— Ненормальный! — удивился лётчик. — Какая Танька? Какая Канарейкина?
— А тут у нас так, дорогой товарищ Журавлёв, — пояснил Громов. — Это тебе не Москва. Провинция. Понял, о чем я говорю?
— Ничего не понял.
— Здесь ничего не скроешь. В одной деревне чихнёшь, а в другой тебе «будь здоров» скажут.
— Но поверьте, я действительно не знаю никакой Таньки. Честное слово! — поклялся лётчик.
— А вон она… — сказала Фрося.
На лётное поле на мотоцикле внеслась Танька.
— Здравствуй, Таня! — крикнула Фрося.
— Щас! — крикнула Танька и промчалась мимо собравшихся. Развернулась и промчалась в обратном направлении.
— Эй, по полю нельзя ездить! — крикнул Кеша.
— А я останавливаться не умею! — крикнула Танька.
Кеша побежал за ней следом, давая на ходу советы:
— Справа на рукоятке рычажок такой, видишь?
— Вижу! — крикнула Танька.
— Так вот его на себя нажми!
Танька резко нажала. Мотоцикл стал как вкопанный.
Танька вылетела, влекомая силой инерции, и грохнулась в траву.
Поднялась, оправила юбку. Пригладила волосы.
— Здрасте, — робко поздоровалась она.
— Здрасте, — ответил Громов.
Танька достала из кармана цепочку с камушком и пошла к лётчику.
Лётчик на всякий случай попятился.
— Товарищ лётчик, я вашу цепочку привезла. Она отлетела, когда я вас палкой стукнула.
Танька показала цепочку.
— Куриный бог, — узнал Громов. — А говоришь: не знаешь.
