Неро Корлеоне - страница 16
И она умыла себя и его, и мурлыкнула, и с любовью посмотрела на него.
— А ты, — спросила она, — как тебя зовут?
Неро глубоко вздохнул и закрыл глаза. Сердце его стучало как безумное. Вся жизнь развернулась перед ним, прошлое и будущее, юность на крестьянском дворе, годы в Германии, где он нашел друзей, — и на том же крестьянском дворе рядом с очаровательной кошечкой он получил представление о своем возрасте.
— Гриджолина, — сказал он серьезно, низким раскатистым голосом и твердо положил белую лапу на головку Серенькой, — беги и скажи всем: дон Неро Корлеоне вернулся.
В последующие дни Неро почти не покидал дом на холмах. Пока что не мог. Время пока не пришло. Он опасался. Чего? Да если бы точно знать… опасался, как его примут там, внизу; опасался снова увидеть Гриджолину, опасался отказаться от всего, что стало его домом, — от ковров, мягких диванов, теплых постелей, щедро наполненных тарелок. От коленей Изольды. Изольда!
— Таким он никогда еще не был, — растроганно сказала Изольда Роберту, который, читая толстый роман, снова выяснял, хороший писатель Петер Хандке или нет.
— Что? — спросил Роберт, который толком не слушал.
— Он такой ласковый. С тех пор как умерла Роза, он не отходит от меня, мой маленький принц. — И она погладила его черную голову, зарылась носом в шерсть между ушами и тихо сказала: — Мы оба, ты и я, навсегда останемся вместе.
Сердце Неро сжалось от любви и печали. Он глубоко вздохнул и подумал: «Нет, моя красавица. Как раз нет».
Неро спрыгнул с ее коленей и вышел. Медленно направился вниз по холму, шаг за шагом. Нырнул под изгородь и остановился рядом с грядкой кошачьей мяты. Он все узнавал — овин, виноградные лозы, оливковые деревья, видел, как куры стучат клювами. Собачья конура стояла на своем месте, виднелась и цепь, но сама конура была пуста. Неро действительно терпеть не мог собаку, но, странное дело, теперь ему прямо-таки не хватало ее. «Старина, — подумал Неро, — ты теперь, наверное, в собачьем раю и докучаешь там всем своим лаем». Полосатый серо-белый кот тихо подкрадывался к нему. Воинственно прижал уши, распушил хвост и фыркал, тихо и угрожающе. Неро стоял совершенно спокойно и дал ему подойти, чем очень смутил противника. Он тоже остановился.
— Эй, ты! Убирайся! — прошипел он.
— Нет, — сказал Неро дружелюбно, по твердо. — Наоборот, я только что пришел. Лучше тебе не важничать, если ты не знаешь, кто перед тобой, d’accordo, понял?
И с высоко поднятой головой он прошел мимо молодого сильного кота, даже не оглянувшись.
Вам-то я могу выдать тайну, но это должно остаться между нами: Неро немножко боялся. Он был уже не так силен, как изображал, если вы понимаете, что я имею в виду. И не знал, что бы сделал, если б серо-белый Полосатый в ярости прыгнул ему на спину. Но ничего не случилось. Противник сидел озадаченный, и Неро торжественно вступил на свой двор. Куры подняли глаза, а одна дряхлая, растрепанная, пожелтевшая от старости курица подковыляла к нему и долго смотрела на него одним глазом — другой был слеп.
— Корлеоне, — прохрипела она, — ты вернулся? Я знала, что ты вернешься. Я никогда не забывала, как ты однажды принес нам вареное яйцо.
— Камилла, — сказал Неро растроганно, — а ты не попала в суп?
— Как видишь, — хихикнула Камилла, — я слишком жесткая, слишком жесткая.
Внезапно к ним подбежала Гриджолина.
— Ты пришел! — возбужденно вскричала она. — Я все рассказала о тебе, добро пожаловать домой! — И она энергично лизнула его морду. Другие кошки скользнули поближе, осторожно, но не враждебно.
— Я знала твою мать, — сказала одна черно-белая, — она очень гордилась тобой и часто говорила о тебе. Что ты делал в Германии?
— Да много чего, — сказал Неро. — Бизнес и так далее. А теперь я устал и нуждаюсь в покое.
— Не задавайся, — недовольно пробурчал Полосатый. — Ты здесь не король.
Неро склонил голову и так долго смотрел на него, что тому стало не по себе.
— Как тебя зовут? — спросил Неро.
— Крестьянин называет меня Маскальцоне, — сказал серо-белый Полосатый («Маскальцоне» значит «Шельма»).
