- Прекрасно. То есть вы подтверждаете, что убили их?
- Только двух. Они хотели меня выдать Артуру.
- Ещё одному агенту?
- Да.
- Замечательно, - Потёр руки Скляров. - А куда тогда вы дели вашего пропавшего соседа Хворостова? Его тела так и не нашли. Как вы его убили?
- Я его не убивал, - вновь стал отрицать Павел. - Он специально был послан, чтобы шпионить за мной.
- И вы его убили?
- Нет, я его не убивал. Когда он был разоблачён, его забрали.
- Это сделал Артур?
- Нет, другой, Воронцов.
- Был ещё и другой?
- Да. Это он отправил меня сюда.
- Понятно, - вздохнул доктор Скляров. - К сожалению, вынужден вас разочаровать. Ваша информация не подтвердилась. Ни Артура, ни тем более Воронцова не существует. Есть лишь два человека, которых вы убили, и один пропавший без вести, ваш сосед. Что вы об этом скажете?
- Я же сказал, они все ушли, а меня здесь бросили.
- В другой мир?
- Да. Существует множество миров, похожих на ваш, но других по тематике и времени, но только наш мир настоящий. Вы должны мне верить.
- Почему же никто не знает про другие миры?
- Потому что они убивают всех, кто об этом что-то знает. Это их великая тайна.
- М-да, у этого пациента целый букет психических расстройств, - обратился доктор Скляров к медсестре. - Налицо явная паранойя. А ещё вероятна шизофрения. Он говорил о людях, которых не существуют. Возможно, одна из этих личностей и убила пропавшего Семёна, поэтому Воробьёв сам об этом не помнит. Надо попробовать вызвать на разговор одну из этих личностей - Артура или Воронцова. Кстати возможно, это одна и та же личность, просто Воробьёв об этом не в курсе...
- Вы должны меня выпустить! - Павел вскочил со стула.
- Сядьте! - приказал Скляров.
- Нет, я не сумасшедший, - не унимался Павел. - Это всё правда.
- Сядьте или вас придётся заставить силой.
Скляров взглядом дал знак санитарам. Один с готовностью достал шприц, два других схватили Павла за плечи и силой усадили на стул. Один ножницами разрезал рубашку на его плече.
- Нет, пустите меня! - Павел стал вырываться, но это не помогло.
Санитар воткнул толстую иглу в кожу Павла и медленно ввёл инъекцию. Сознание Павла помутилось, и он потерял сознание.
***
Виктор очнулся в тюремной камере. Он не мог вспомнить, как здесь очутился. В памяти всплыло его отключение и вновь подключение к сети тюремной виртуальной системы. Они также хотели заблокировать его память и внедрить новую личность, как это было в первый раз, но Виктор за исключением последних моментов прекрасно всё помнил и осознавал. Значит, их намерение не осуществилось, что-то пошло не так, отчего его решили запереть в одной из немногих старых тюрем города в обычной камере. Но что могло произойти? Что побудило Комова изменить первоначальный замысел?
Внезапная и очевидная догадка осенила Виктора. Очевидно, не имея возможности его контролировать, Комов решил максимально изолировать строптивого узника и принял простое решение посадить его в тюрьму старого образца. В мире компьютерных технологий, где всем управляет виртуальная реальность и где даже почти все тюрьмы виртуальные, что может быть проще, чем посадить человека в место, лишённое всего этого. В Реальности даже будучи в тюрьме и с заблокированной памятью Виктор хоть как-то владел ситуацией, управлял действиями, имел контакты с различными людьми и доступ к информации. Здесь же он всего этого лишён и стал фактически бессилен. То, что не удалось всей Службе Виртуальной Беозопасности и корпорации удалось одному человеку. Они пытались воздействовать на него с помощью виртуального оружия, а нужно было всего лишь перекрыть к нему доступ. Теперь он действительно ничего не мог поделать.
Виктор понятия не имел, какое было число или день недели и сколько он уже здесь пробыл. В его камере не было окон, так что невозможно было определить время суток, лишь ночью выключали свет. Чтобы не потерять счёт времени он стал делать насечки на стене. Виктор чувствовал, как ещё не отошёл от воздействия медикаментов от реабилитационного периода после отключения, значит он здесь недавно. За всё время ему не удалось ни разу увидеть ни одного человека. В его камеру никто никогда не входил. Лишь три раза в день некто через окошко в двери у пола подавал на подносе еду, однако попытки разговорить его или хотя бы вытянуть из него слово оканчивались провалом. Охранник был молчалив как рыба.
