Нераскрытая самость - страница 12

. Таким образом, психика наделена значением космического принципа, который и философски и фактически ставит ее в равное положение с принципом бытия физического. Носителем сознания является индивид, который не вырабатывает психику по своей воле, но, напротив, определяется ею и подпитывается постепенным пробуждением сознания в период своего детства. Следовательно, если психика имеет первостепенное эмпирическое значение, не менее важен и индивид – ее единственное непосредственное проявление.

Данный факт следует подчеркнуть по двум причинам. Во-первых, индивидуальная психика, именно в силу своей индивидуальности, представляет собой исключение из статистического правила, а потому, подвергаясь нивелирующему влиянию статистической оценки, лишается одной из своих основных характеристик. Во-вторых, Церкви признают ее значение лишь в той мере, в какой она признает их догмы, то есть когда она подчинена некоему коллективному убеждению. В обоих случаях стремление к индивидуальности рассматривается как эгоистическое упрямство. Наука расценивает его как субъективизм, а Церковь осуждает как ересь и духовную гордыню. Что касается последнего обвинения, не следует забывать, что, в отличие от других религий, христианство демонстрирует нам символ, содержанием которого является индивидуальный образ жизни человека, Иисуса Христа. Более того, оно даже рассматривает этот процесс индивидуации как воплощение и откровение самого Бога. Таким образом, развитие самости приобретает значение, которое до сих пор едва ли осознано в полной мере, ибо излишнее внимание к внешнему блокирует путь к непосредственному внутреннему опыту. Если бы автономию индивида тайно не жаждали столько людей, она едва ли смогла бы пережить коллективное подавление, будь то морально или духовно.

Хотя все эти препятствия затрудняют правильное восприятие человеческой психики, они мало что значат в сравнении с другим примечательным фактом, о котором необходимо упомянуть. Как хорошо известно большинству психиатров, девальвация психики и другие виды сопротивления психологическому просвещению в значительной степени основаны на страхе – паническом страхе перед открытиями, которые могут быть совершены в области бессознательного. Эти страхи свойственны не только людям, которых пугает картина бессознательного, обрисованная Фрейдом; они мучили самого основателя психоанализа, который однажды признался мне, что его сексуальную теорию необходимо превратить в догму, ибо она – единственная защита разума от «черного потока оккультизма». Тем самым Фрейд выразил уверенность в том, что бессознательное таит в себе материал, допускающий «оккультные» толкования. Так оно и есть. Эти «архаические черты», или архетипические формы, основанные на инстинктах и дающие им выражение, обладают нуминозным качеством, которое иногда вызывает страх. Они неистребимы, ибо представляют собой подлинный фундамент психики. Они не поддаются интеллектуальному познанию; стоит уничтожить одно их проявление, как они появляются снова, но уже в измененной форме. Именно этот страх перед бессознательной психикой не только затрудняет самопознание, но и является самым серьезным препятствием на пути к более глубинному пониманию и знанию психологии. Зачастую страх настолько велик, что мы не смеем признаться в нем даже самим себе. Посему к данному вопросу каждый религиозный человек должен подходить со всей возможной серьезностью; в итоге он может получить просветляющий ответ.

Научно ориентированная психология вынуждена действовать абстрагированно; иными словами, она дистанцируется от своего объекта, при этом не теряя его из виду. Вот почему многие открытия лабораторной психологии с практической точки зрения на удивление малоинформативны и неинтересны. Чем больше в поле зрения ученого доминирует индивидуальный объект, тем более практичным, подробным и живым будет извлеченное из него знание. Это означает, что объекты исследования постепенно усложняются и что неопределенность отдельных факторов растет пропорционально их числу, тем самым увеличивая риск ошибки. По понятным причинам академическая психология боится этого риска и предпочитает избегать сложных ситуаций, задавая простые вопросы. Это она может делать абсолютно безнаказанно. Психология пользуется полной свободой в выборе вопросов, которые она желает задать Природе.