Когда мы подошли к Кубьер — Раймонд Белибаст, еретик Фелип и я, — то мы все собрались в летнем загоне Гийома Белибаста–отца, и там мы встретили еще двоих братьев Раймонда: Гийома Белибаста–сына, который потом тоже стал еретиком, и Берната, а также еще одного ребёнка — их племянника. Мы — Раймонд, Бернат, Гийом, ребёнок и я — поужинали хлебом и молоком. Еретик с нами не ел, но сразу постелил себе и лёг спать. Когда мы отужинали, Бернат стал просить меня, пойти с ними в Кубьер…
Показания Пейре Маури перед Жаком Фурнье (1324 год)
Через две недели после того, как в Монтайю побывали добрые люди, и в самом деле пришёл Пейре Маури, ступая широко, как все горцы. С ним было двое юношей, идущих той же поступью и одетых как пастухи. Вокруг них прыгал и пританцовывал молодой лабрит. Когда они показались, все в деревне встретили их дружески, радостными возгласами и похлопываниями по плечам. Пейре и его товарищи из Разес, тоже одетые как пастухи, пришли в здешнее высокогорье под предлогом выбрать нескольких молодых круторогих животных красивой тарасконской породы, чтобы обновить кровь овец в Разес. И для этой цели у них имелись кое–какие деньжата за поясом. Маури, Белоты, Клерги, Бенеты, Маурсы и Лизьеры — каждая семья предложила им по несколько ягнят из весеннего помёта. Это было лучшее, что можно только выбрать до сентябрьской ярмарки.
Трое молодых людей прибыли под вечер, когда наступает духота, а летние грозы чуть ли не каждый день, ползут, клубясь, из ущелья Лафру. Вот и сейчас тёмные тучи собирались за Комюсс и нагорьем Боум, на краю плато. Оттуда раздавались глухие раскаты грома, возвещавшие скорый ливень, и ворчавшие, словно притаившийся зверь, готовый броситься на жертву. Путники поспешили войти в дом Маури. Раймонд, склонившись над станком, отточенными движениями заканчивал работу над саржевой тканью. Азалаис, с тяжёлым и неуклюжим малышом Жоаном на руках, подошла вместе с дочерьми к гостям. Высокий Пейре, войдя, без излишних церемоний приветствовал отца первым. Он представил двух своих товарищей, каждого из которых встретили объятиями и улыбками.
Еще более высокий, но казавшийся немного испуганным, отрок с очень черной шевелюрой и пушком на подбородке, жадно озирался по сторонам черными глазами. Это был Бернат Белибаст, один из четырёх сыновей Эн Гийома Белибаста из Кубьер, верхнее Разес, почти рядом с Фенуиллидес. Разве Раймонд Маури никогда не слышал о Белибастах из Кубьер? Пейре часто заводил новых друзей, как в Арке, так и среди пастухов, с которыми он гонял овец по дорогам. Но Белибасты — это по–настоящему пастушеская династия, владельцы несметных стад овец, со своими сыновьями, невестками, зятьями, прочими домочадцами, клиентами, должниками — и все они всегда были добрыми верующими, все стояли на дороге добра. Без сомнения, Раймонд Маури хорошо знал и о них, и о состоянии их дел. Он поднялся, взял юного Белибаста за руку, усадил его с искренней улыбкой, а потом вернулся за вторым путником. Тот смотрелся не старше первого юноши; его взгляд искрился живостью, наблюдательностью и смекалкой. Он звался Гийомом Фалькетом, родом из Лаурагэ. Это был человек отважный, уже несколько лет он доказывал свою преданность Церкви, являясь ее неутомимым агентом и посланником. Пейре Маури и Бернат Белибаст очень гордились честью сопровождать его до самой земли д'Айю. Небольшого роста, чернявый, худой и жилистый, весь напряженный, как натянутая тетива, Гийом Фалькет скрывал легкую улыбку в небольшой, треугольной, черной как смоль бородке. У него было крупное лицо, на лоб падали непослушные пряди волос, а глаза — круглые, удивительно черные и сияющие, — глаза, которые уже трижды видели путешествие в Ломбардию.
