Нептуну на алтарь - страница 4
Семья была немалой. Кроме самой Оксаны Афанасьевны, в безопасное место ехали ее мать Акулина Семеновна Топоркова, сестра Александра — инвалид детства, муж Анисим Михайлович Рой, сын Георгий, дочь Алла и новорожденный мальчик.
В Орджоникидзе, что близ Марганца, их остановили и продвигаться дальше запретили — впереди уже стояли немцы. Анисим Михайлович сразу же побежал хлопотать о продолжении эвакуации, а Оксана Афанасьевна взялась готовить временное жилище. Недолго они здесь пробыли, но для горя много времени не надо — здесь заболел и умер новорожденный ребенок. Похоронили мальчика, так и не успев дать ему имя.
Наконец, снова двинулись. Война набирала обороты, все усложнялось, прежде всего не хватало транспорта. Беженцы тянули за собой технику, одолевая трудности, старались добраться до предписанного места как можно быстрее. И поток эвакуированных возрастал, дороги забились в основном большими коллективами, которые вывозили за Урал мощную и дорогую технику, ценных специалистов. Им, конечно, отдавались предпочтения, поэтому славгородцы продвигались медленно, с продолжительными остановками.
Под Сталинградом остановились надолго. Зарегистрировались в местных органах власти, но продолжали искать возможность попасть глубже в тыл.
— Подождите, — был им ответ. — Живите пока что здесь.
>Оксана Афанасьевна Топоркова
А немцы все время настигали беглецов. За их спинами непрестанно громыхал фронт, на подступах к Сталинграду сначала слышались отдаленные взрывы, а потом этот звук становился громче, начали различаться автоматные очереди и ружейные выстрелы. И вот война придвинулась вплотную. Всех мужчин, закрепленных за эвакуированным имуществом, а вместе с ними и мужа Оксаны Афанасьевны, освободили от прежних обязанностей и мобилизовали на фронт. Женщины с детьми и стариками бросили на произвол судьбы государственную технику и другое порученное им имущество, которое не смогли продать. Коров уже не было — часть их они съели еще в дороге, а остальных продали еще раньше. И теперь, освободившись от бремени, взялись спасать собственные жизни. На вырученные от продажи колхозного имущества деньги наняли баржу и переправились через Волгу. Когда плыли, славная река горела, на ее поверхности не видно было волн, не слышно было плескания воды. Все пространство устилал огонь, невысокие языки которого лизали небо черными жирными прядями, — то горел разлитый мазут.
— Война, — говорит Алла Анисимовна, — засела в сознании на всю жизнь, а переправа через Волгу оставила особо яркое впечатление. Я еще долго помнила ее и никак не могла уразуметь, что река — это вода. Мне все время казалось, что река — это огонь. Но как может гореть вода? Того я понять не могла.
На берегу, откуда они бежали, начались кровопролитные бои. К эвакуированным доносились стрельба, грохот пушек, неистовое гудение огня, содрогание земли от падения разрушенных домов, казалось даже, слышались крики тысяч солдат, которые, побеждая страх и жажду жизни, бросались в бой шеренга за шеренгой. Небо над Сталинградом пылало.
Остановились в городке Красный Кут Саратовской области. Здесь Оксана Афанасьевна приткнулась работать санитаркой, а сестра ее Александра Афанасьевна — прачкой в прифронтовой госпиталь. Дора Антоновна Жаран, жена председателя славгородского колхоза, устроилась на работу в пекарню, где имела возможность прокормиться самой и помочь землякам не отощать с голоду.
— Мы уже знали, что отец с войны не вернется, — припоминает дальше Алла Анисимовна. — Нам пришло извещение, что он пропал безвести, но мама говорила, что в таких боях пропасть бесследно нельзя, можно только погибнуть.
В апреле 1943 года освободили Славгород, и Оксана Афанасьевна начала собираться домой. Но вдруг тяжело, неизлечимо заболела ее мать. Поэтому домой поехали лишь сестра Александра и сын Георгий, юноша, которому исполнилось шестнадцать лет. А сама Оксана Афанасьевна с дочкой осталась возле больной, взялась лечить ее. Но лекарство не действовало и уход не помогал. Акулина Семеновна умерла, навеки осталась на чужбине.
Возвратившись в Славгород, Оксана Афанасьевна заняла прежнюю должность в сельсовете. Председательствовала долго, а потом перешла в колхоз, где возглавила партийную организацию. Перед выходом на пенсию работала на заводе «Прогресс» — выдавала рабочим газированную воду, так как автоматов тогда еще не было. На пенсии нянчила внуков.
