Гринголл поднял брови.
— Вы считаете это самоубийством? Подобная мысль мне и в голову не приходила…
Кэллаген хмыкнул:
— А мне не пришло в голову ничего другого…
— В самом деле? — спросил Гринголл. — Знаю вас, Слим. Вы всегда предпочитаете молчать о своих делах, не говоря уж о делах клиентов. Но в этом случае вам придется отказаться от своего правила. Ваш клиент мертв.
— Разве? Почему вы так думаете?
— Ну а разве не так? — мягко спросил Гринголл. Кэллаген задумчиво отхлебнул виски.
— Все зависит от того, кто является моим клиентом, не так ли? Вам не кажется, что мы ходим вокруг да около вместо того, чтобы прямо перейти к делу?
— Ладно, — сказал Гринголл, — могу первым выложить карты. Насколько мне известно, за обедом накануне смерти полковника произошла крупная семейная ссора: полковник Стенхарст был очень недоволен поведением своих падчериц — по крайней мере старших. По-видимому, он не стеснялся в выражениях…
— Откуда ваши сведения, инспектор, — Кэллаген сделал удивленные глаза.
— Ну, в доме достаточно людей, и некоторых я уже успел допросить. Таким образом, мне удалось установить, что полковник собирался нанять частного детектива, который бы выяснил кое-какие вопросы, касающиеся его падчериц, с которыми у него в последнее время возникли разногласия. Поэтому вечером после обеда он позвонил вам, но не застал, а впоследствии просил телефонистку соединить его с другим номером, опять-таки я думаю, в надежде переговорить с вами.
— Стойте, стойте, Гринголл. Позвольте мне узнать, как расценивать сказанное вами — как версию или как изложение фактов?
— Разумеется, как изложение фактов: все это я выяснил у телефонистки, дежурившей в ту ночь, — у нее оказалась хорошая память.
— Ну что за курочки сидят на наших линиях! Знают все, даже то, что я и сам не знаю. Наверняка она подслушала и разговор? — ехидно поинтересовался Кэллаген.
— Нет, о чем шла речь, она не знает. Но вы зря отпираетесь, Кэллаген. Если вы не получили приглашения от полковника, то чего ради вы здесь? Чтобы уберечь вас от соблазна сказать мне, что вы случайно оказались в «Темной роще», я сам отвечу на свой вопрос: вы увидели в Стенхарсте потенциального клиента, на котором можно заработать, ведь за свои услуги вы берете немалые денежки, хотя, Слим, вынужден признать, что вы их честно отрабатываете. — Гринголл улыбнулся, довольный собой, и спросил:
— Надеюсь, теперь вы признаетесь, что говорили с полковником или нашли его записку у себя в конторе?
— Вы допрашиваете меня официально, Гринголл, или…
— Нет, нет, пока это только частная беседа, — заверил Гринголл, — но я был обязан поговорить с вами, Слим.
— Да, действительно, хотя бы потому, что я оказался вторым, кто увидел труп — первым был Саллинс. Ну что ж, Гринголл, я расскажу, как все было, — медленно проговорил Кэллаген, соображая, что, если полицейский допросил Саллинса, то тот уже успел доложить, что в день смерти отчима Виола надолго уезжала из «Темной рощи» днем. Так или иначе, Гринголл со своей дотошностью выяснит, что она в тот день встречалась с Кэллагеном.
— Я сообщу вам в точности, что произошло, этим я выполню свой гражданский долг, и никто не посмеет упрекнуть меня в «сокрытии информации от полиции» или в «обструкции официального лица при исполнении им служебных обязанностей», — Кэллаген лучезарно улыбнулся, впрочем, он всегда был неотразим, когда ему приходилось лгать.
— Полагаю, Слим, что вы поступаете очень благоразумно, — согласился Гринголл. — Надеюсь, это избавит вас от лишних неприятностей в будущем.
— Вот и замечательно, — сказал Кэллаген. — Итак, полковник Стенхарст позвонил мне позавчера после девяти вечера: неудивительно, что меня не оказалось в конторе. Трубку взял Николлз. Он выслушал полковника, который торопился встретиться со мной, и решил, что дело вряд ли меня заинтересует, но, прикинув, что у нас в данный момент напряг с работой, предложил полковнику перезвонить мне в клуб, куда я собирался пойти вечером.
Гринголл кивком дал понять, что продолжает внимательно слушать.
— Действительно, кто-то звонил мне в клуб, и очевидно это был полковник, но я не подошел к телефону, так как у меня есть причины скрываться от одной назойливой дамы, у старых холостяков иногда возникают такие ситуации, — простодушно сознался Кэллаген, — мне и в голову не пришло, что клиент может звонить мне в клуб в такое время.
