[2].
Её волосы блестят золотом в лучах только проснувшегося солнца. Четыре часа утра. Под крылом снежатся овечьим руном облака. В прорехах виднеются далекие равнины с еле заметными пунктирами скоростных автострад. На земле еще темно. Скоро самолет начнет разворот над аэропортом Бенито Хуареса. Из Лос-Анджелеса лететь всего четыре часа, однако в такую рань нагорье не прогревается, Эмили натягивает капюшон.
— Эмили, ты так голову когда-нибудь забудешь, не оставляй камеру без присмотра! Вот в чемодан со шмотками отчего-то обеими руками вцепилась…
Отец совсем не стар и тем более не ворчун. Он даже не совсем «взросл» — посторонние чаще обращаются к нему «парень», чем «старина». Но иногда выть хочется от внезапных нравоучений. Это значит, что он на взводе. А-а, встречающая сторона где-то запропастилась. И когда трансфер? Хотелось быпрямо сегодня успеть в Национальный Автономный Университет Мехико — крупнейший в Новом Свете. Эми пока еще школьница, поэтому с огромным интересом готова обозревать университетскую жизнь везде, куда отец берет ее «ассистировать».
Сквозь толпу продирается совсем юный паренек — смуглый, остроносый, как галка, обладатель косой угольной челки, полосатого охряно-багрового свитера и таблички на длинной палке. Последнюю он вздымает высоко над головой и готов пустить в ход, чтобы прорваться к месту встречи.
— Уже опоздал, парень, мы успели раньше, так не круши соотечественников. Майк Шнайдер, — отец с улыбкой протягивает руку для приветствия.
— Простите, сеньоры, я перепутал терминал Дельты с Эйр-Мексико. Очень приятно.
— Это Эмили Шнайдер, ассистент и оператор, — Майк кивает в сторону девушки, которая с независимым видом обнимает камеру в футляре.
— Сальвадор-Хосе-Мария Чиналько.
«Бо-оже, сколько пафоса. Этот индеец именем поразить пытается? На вид младше меня».
— Вы сотрудник университета? — сам вопрос, заданный по-испански, содержит сомнение в положительном ответе, когда ее розовый язычок задерживается на последнем «d».
— Я сотрудник экспедиции, — улыбается тот. — А сотрудник университета — моя мама.
— Угу, — кивает девушка и протягивает ладошку, — Эми.
— Чава. Сейчас в отель, а после завтрака я отвезу вас в лаборатории. А потом, если хотите, мы можем поплавать по озеру, там довольно весело, туристам нравится.
Цель проста. Они приехали, чтобы поймать аксолотля и снять ролик про эту редкую тварь. Разумеется, её нужно будет продемонстрировать с разных ракурсов, измерить, ткнуть мордой в камеру, поцеловать и отпустить на все четыре стороны.
Или отдать в Биологический институт Университета — специальной группе по изучению исчезающих эндемиков. Тем нужна «свежая кровь», чтобы развести как можно больше потомства и выпустить на волю в естественные условия. Сам факт, что условия этих бедняг как раз и губят, осознается постольку поскольку — есть государственная программа по восстановлению вида, ей надо следовать. Повернуть вспять водопровод города Мехико и разогнать его жителей, чтобы аксолотли вернулись в родные палестины, возможным не представляется. А пока каждый защищает национальный символ, как может.
Есть еще третий вариант — не отпускать, а перевезти через границу в охлажденном контейнере как обычного домашнего питомца, благо, справки все подготовлены заранее. Единственным отличием зверюшки от миллионов аквариумных собратьев будет только природное происхождение и обновленный набор генов. Лаборатория трансплантологии и регенерации при медицинском центре Седарс-Синай обещала круглую сумму за дикого «водяного дракона».
Эти крупные головастики, возможно, и не привлекли бы внимания охотника за сенсациями Майка Шнайдера, но уж больно фантастические истории рассказывал его двоюродный брат Пол, работавший в том самом центре.
«Водяные собачки», как их называли на языке науатль предки нынешних жителей Мексики, уникальны не только своей «вечной молодостью» — провести несколько десятков лет личинкой вообще странная перспектива. Их способность воспроизводить взамен утраченной конечности, хвоста, внутренних органов новые давно не дает покоя поклонникам генной инженерии. Вырастить человеку утраченные или пораженные органы из его собственных тканей — это же фантастический прорыв в медицине! Мечта болеющего и рискующего человечества! Если удастся выделить чудесный ген регенерации и научиться запускать скрытую программу восстановления клеток…
