— Ну конечно, самопроизвольно. — Джорджия заглянула в его глаза, пытаясь разгадать его планы. — Шон Коннолли, ты из тех людей, которые всегда знают, что делают, поэтому ответь мне на один вопрос. Ты пытаешься меня соблазнить?
— Я бы поспорил, кто тут кого пытается соблазнить, Джорджия, — пробормотал он, медленно поднимая руки еще выше. Хорошо, что для поездки в больницу она надела юбку.
— Я соблазняю тебя? По-моему, это ты превратил массаж ступней в массаж бедер.
— Тебе это нравится?
— Если бы мне это не нравилось, я была бы идиоткой, — призналась она, и Шону пришлась по душе ее откровенность.
— Тогда…
— Остается один вопрос, — перебила она его, схватив за руку. — Если ты собираешься меня соблазнить, то почему именно сейчас? Мы с тобой давно знакомы, Шон, но мы никогда…
— Да, но мы впервые оказались наедине, не так ли? — Высвободив свою руку, он продолжил поглаживать внешние стороны ее бедер, после чего медленно перешел к внутренним. — Подумай об этом, Джорджия. — Его голос был напряженным, словно у него в горле застрял большой камень. — Здесь будем только ты и я. Никаких Ронана с Лаурой. Никакой Пэтси, ходящей туда-сюда с подносом. Собаки спят на кухне.
Джорджия издала смешок:
— Ты прав. Не думаю, что мы прежде оставались наедине в этом доме. Но…
— Никаких «но», — перебил ее Шон, затем взял бутылку и долил в оба бокала шампанского, при этом прижимая одной рукой ее ноги к своим коленям. — Чем больше мы выпьем, тем больше поговорим об этом.
— Если мы выпьем много шампанского, то вообще не сможем разговаривать, — ответила она, но все же сделала глоток.
— Разве это не замечательная идея? — подмигнул ей Шон и осушил залпом свой бокал.
Джорджия наблюдала за ним. В ее горящих глазах он видел отражение огня, бушующего внутри его. Он не понимал, как мог целый год не прикасаться к этой женщине. Сейчас ему хотелось узнать вкус ее губ, услышать, как она кричит его имя в экстазе освобождения.
— Твой взгляд говорит мне, о чем ты сейчас думаешь, — сказала она.
— Ты думаешь о том же?
— Мне не следовало бы.
— Ты не ответила на мой вопрос.
Глядя ему прямо в глаза, Джорджия сделала глубокий вдох и выпалила:
— Да, я думаю о том же.
— Слава богу, — улыбнулся он.
Джорджия звонко рассмеялась:
— Думаю, у тебя больше общего с чертями, чем с ангелами.
— Спасибо за комплимент.
Протянув руку, Шон забрал у нее бокал и поставил его на столик.
— Я не закончила, — сказала она.
— Мы выпьем еще шампанского позже. После того как…
— Возможно, это будет ошибкой.
— Может быть. Ты хочешь, чтобы мы остановились прямо сейчас?
Он очень надеялся, что она ответит «нет», потому что в данный момент ему меньше всего хотелось отсюда уходить.
— Мне следовало бы сказать «да», потому что нам следовало бы остановиться, — тихо произнесла Джорджия.
— Но?..
— Но, — продолжила она, — мне надоело быть благоразумной. Я хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся, Шон. Думаю, я хотела этого с самого начала, но боялась это признать.
Шон взял ее за талию и усадил себе на колени. Пусть почувствует, как сильно он возбужден.
— Полагаю, ты уже поняла, что я хочу того же?
— Да, — ответила она, поворачиваясь к нему лицом.
— Еще не поняла, но совсем скоро поймешь, — поддразнил он ее.
— Обещания, обещания…
— Может, хватит разговаривать?
— О да.
Тогда он ее поцеловал. Прикосновение его губ к ее губам было нежным и легким, как перышко. Оно послужило своеобразным мостиком от их прежних отношений к новым. Шон был поражен реакцией собственного тела. Как только он прикоснулся к Джорджии, по его телу словно пробежал мощный электрический разряд.
Когда он наконец отстранился и посмотрел на нее, он прочел в ее глазах удивление, такое же сильное, как его собственное.
— Это было… Давай посмотрим, удастся ли нам это повторить.
Кивнув, Джорджия снова приоткрыла губы. На этот раз Шон поцеловал ее крепче, и его язык проник в глубь ее рта. Обвив руками его шею, она ответила на его поцелуй, выплеснув наружу всю страсть, которую сдерживала до сих пор. Ее пальцы зарылись ему в волосы, она заерзала у него на коленях, и в какой-то момент он понял, что сойдет с ума, если немедленно не избавит их обоих от одежды.
