РАССКАЗ О ТОМ, КАК НЕЗАСЛУЖЕННО ПОСТРАДАЛ ГЕРОЙ ЗАПОЛЯРНЫХ СТРОЕК.
На Крайнем Севере строителей тогда было много. Есть внутри русского народа свой особый этнос - строители. Они впитали в себя азиатское кочевое и европейское оседлое начала в самой извилистой форме. Строители, что уже из самого слова ясно, строят. Дома, заводы, электростанции и нефтепроводы. Железные и автомобильные дороги. Аэропорты и космодромы. Но при этом после себя оставляют они все вышеуказанное - и абсолютно выжженную землю. Как монголо-татарское иго. Кто его знает, почему так происходит. На земле, по которой прошел строитель, сто лет не растет ничего, кроме бурьяна. На Крайнем Севере - ничего кроме ягеля. Клюквы вы там, где ступила строительская нога, в жизни не увидите, а олень, который сожрет этот ягель сдуру, больше месяца потом не протянет - точно вам говорю.
Когда заканчивается одна большая стройка, все эти кочевники снимаются с места, и перетаскивают свои вагончики на другую, а те, кто приедет эксплуатировать возведенный строителями объект, крякнув, приступают к его обживанию, что далеко не всегда им удается. Сколько на Крайнем таких гиблых мест - одному Богу известно.
Но иной строитель, бывает, прошляпит момент переезда, и остается там, где строил и пил последнее время. О таком, отбившемся от стада, я вам и хочу рассказать. Он пострадал из-за любви.
Некогда, живя стройками и ни о чем не жалея, тусовался он с одной широты на другую, пока не пришел один раз в кассу за получкой. Из кассы раздался какой-то вопрос, видимо, уточняли его фамилию. Он сунул голову в окошко - и увидел полную, в соку, что называется, даму лет сорока - вполне подходящую ему по возрасту. И не только. Влюбился, бедолага.
Наведя справки, узнал он, что дама его сердца никуда по окончании стройки ехать не собирается, а планирует остаться здесь, на Крайнем, жить. Бежала она от чего-то - то ли от мужа, то ли от воспоминаний о нем. И герой мой начал действовать.
Надев синий костюм, синюю рубашку, переливчатые, от рыжего до черного колера, штиблеты, и наодеколонившись обильно снаружи и слегка изнутри, купил у армянина на рынке (куда только не приедет армянин по делам торговым!) букет каких-то цветов. И пошел объясняться в чувствах. Дама приняла его гнусно- кокетливо, сказала, что за ней нужно поухаживать, по возможности ей понравиться и дать ей ,наконец, подумать, а он стерпел, потому что последний раз ухаживал за женщиной, когда учился в восьмом классе, а методы ухаживания почерпнул из анекдотов про поручика Ржевского и демонстрировавшихся разъездными киномеханиками фильмов, преимущественно комедий. И все-таки чем-то он эту толстую кассиршу привлек, ибо она не прогнала его и даже попросила заходить еще.
Бурный роман обсуждался всей бригадой. Коллеги подбадривали влюбленного и даже не отпускали в его адрес соленых шуток - герой мой был человек наивный, но добрый и уважаемый, да и по пьяни в глаз мог заехать качественно. И когда стало ясно, что кульминация событий еще впереди, а стройка заканчивается, бригадир Серега Калкасов сказал ему так:
- Я тебя, Михалыч ( имя его так нам и неизвестно), понимаю. В твои годы бобылем маяться и мотаться туда- сюда не фонтан. Но как оно еще повернуться может, кто знает. Ты тут оставайся, мы в Таз двинем, а место я для тебя в бригаде всегда найду. Так что, ежели что - держи хвост пистолетом. Приму всегда с дорогой душой.
Бригада уложилась и уехала. А оставила после себя , как водится, сорок га выжженной тундры и здание какого-то управления в поселке. В управление перешла работать роковая кассирша. Михалыч остался и вдруг наткнулся на непостижимое.
Михалыч видел глухие палаточные поселки и большие города. Он строил черт знает что и умел очень много. Но впервые в жизни он встретил место, где не нужны ни каменщики , ни бетонщики, ни сварщики, ни монтажники, ни сантехники (какая на фиг канализация в условиях вечной мерзлоты и за двести пятьдесят кэмэ до ближайшего города!) Единственная специальность, которая могла его прокормить в этом месте, включала в себя всего понемногу и называлась пакостно и унизительно - "разнорабочий". Но чего только не сделаешь из-за любви. И позабыв про свои шестые и седьмые разряды, Михалыч начал новую жизнь.
