Неприкаянные - страница 4

Возможно, все это — результат писательской неопытности Мванги. Но, быть может, есть в этом и определенный замысел? Когда речь о выживании — разве тут до душевной тонкости, до страстей? Может быть, поэтому в повести нет и любовной интриги. В нестройности сюжета тоже можно увидеть особый прием. Ведь повесть — о ненужности. О том, как двое юношей но нужны обществу, в котором живут. И писатель просто нанизывает жизненные эпизоды на эту ненужность — совершенно не важно, в каком порядке.

Меджу Мванги легко обвинить в пессимизме. Ведь пишет он о самых мрачных сторонах жизни кенийского парода, порой даже сгущая краски. Но повести была присуждена национальная премия. Значит, кенийцы поняли — писатель выставляет на всеобщее обозрение социальные язвы своей страны не для того, чтобы опозорить ее, но чтобы призвать бороться с ними во имя ее будущего.

Для писателя Меджа Мванги еще молод. Ему только еще будет тридцать — в этом, 1978 году. А он уже написал четыре книги. Повесть «Неприкаянные» была опубликована в 1973 году. В оригинале она называлась «Убейте быстрей!». В 1974 и 1975 годах появились «Охота на человека с собаками» и «Вкус смерти». Эти книги посвящены другому времени и другой теме. В них идет речь о событиях, оставивших глубокий след в истории Кении. Это восстание May May, происходившее здесь в пятидесятые годы, — война за землю и свободу против колонизаторов и белых поселенцев.

Мванги был тогда слишком молод, чтобы понять и запомнить сложные переплетения судеб, до тонкостей разобраться в происходившем. Но он рос в атмосфере, где сам воздух был пронизан недавней драмой, и ему удалось воссоздать почти осязаемую атмосферу, показать яркую гамму характеров, представлений, настроений тех лет.

Но все же главной темой писателя осталась современность. Об этом свидетельствует его последний роман «Вдоль по Речной улице», вышедший в 1976 году. Он мог бы служить продолжением «Неприкаянных». Это рассказ о том, как жили бы Меджа и Майна, если бы устроились-таки на работу, стали, к примеру, строителями, как герой романа Бен и его друг Очола. «Вдоль по Речной улице» — произведение, психологически более тонкое и сложное, чем «Неприкаянные». Мванги уже многому научился. Выросло мастерство писателя — роман отмечен тонким юмором, умением несколькими штрихами сказать о многом. Здесь, так же, как в «Неприкаянных», Меджа Мванги остается писателем простого народа, человеком, болеющим за свою страну.

Биография Мванги в чем-то похожа на судьбы его героев. Так он сам говорит. Во всяком случае, он хорошо знает жизнь, о которой пишет. Мванги прошел большую жизненную школу. Сменил несколько профессий и должностей, пережил и добрые и худые времена. В 1976 году Меджа Мванги побывал в пашей стране. На встрече молодых писателей Азии и Африки в Ташкенте он узнал, что его повесть переводится на русский язык. В 1977 году повесть появилась в «Иностранной литературе», теперь выходит отдельной книгой.

Известный кенийский писатель Нгуги ва Тхионго — он знаком и читателям нашей страны — высоко оценил способности и возможности Мванги. «В этом человеке, — сказал он, — формируется художник, которым будет гордиться наша литература». Теперь слово за советским читателем.

И. Филатова

Дни уходят один за другим,

Жизнь становится все трудней.

Скоро, очень скоро и я

К роковой подойду черте.

Ну и пусть, пусть близок конец,

Только я об одном прошу:

Если мне суждено умереть

И расстаться с солнцем навек,

Если нужно меня убрать,

Как убрали моих друзей,

Если должен я быть убит, —

Не тяните, Убейте быстрей!

1

Меджа сидел, болтая ногами, на краю канавы. Редкие прохожие, занятые каждодневными своими заботами, не замечали худого долговязого юношу. Но от острого, пытливого взгляда Меджи не ускользало ничто. Он одинаково внимательно следил и за оборванными нищими, медленно, точно призраки, проплывавшими мимо него, и за деловитыми упитанными чиновниками, морщившими носы от смрада грязных закоулков. Следил и сравнивал.

Но вот открылась задняя дверь супермаркета, и из нес вышел с охапкой свертков Майна. Мысли Меджи тотчас обратились к другу. Он вскочил на ноги и поспешил ему навстречу. Вместе они отнесли свертки на пустующую автомобильную стоянку, развернули старые газеты. Меджа равнодушно осмотрел добычу: порченые апельсины, черствый кекс, вываленный в пыли шоколад… Грустная картина. Апельсины потеряли свою привлекательность и были уже не оранжевые, а мертвенно-серые, заплесневелые. Кекс походил на булыжник, а шоколад — на высохший, потрескавшийся обувной крем.