Теоретически, церковь могла бы описать Сатану как некий побочный продукт творения единого Бога (примерно в таком ключе церковь и старается действовать) — но при осмыслении этого положения рушится вся аксиологическая конструкция церковного христианства. Бог предстает Творцом, равно создающим как добро, так и зло. Соответственно, Абсолютное Добро и Абсолютное Зло оказываются или равно-важными Его аспектами, или двумя вторичными божествами (как Белобог и Чернобог по отношению к Всебогу в русском язычестве). В последнем случае результатом является уже не би-, а тритеизм.
Именно в силу названных причин развитие любых философских конструкции, связанных с существованием или несуществованием Сатаны, губительны для церковной доктрины.
Об этом А.В.Кураев умолчал, когда в работе «Сатанизм для интеллигенции» занимался рассуждениями о преимуществах своего сомнительного церковного православия над всеми другими мыслимыми и немыслимыми религиозными учениями и бросался огульными обвинениями в тайном сатанизме.
Кстати, о христианской демонологии и воровстве.
Когда евангелист Иоанн воровал мысли у гностиков, он сделал из Сатаны «князя мира сего» — а теперь А.В.Кураев обижается на Блаватскую за ее рассуждения о Люцифере. На Иоанна надо обижаться, коль скоро именно он описал конструкцию, в которой Бог создает мир, а затем отдает его в доверительное управление Сатане.
Демонические имена, кстати, церковь тоже воровала крайне неосмотрительно.
Например, демон Астарот сделан из ворованной богини любви Астарты, а упомянутый у Блаватской и Кураева Люцифер переводится, как «светоносный». Смешно, честное слово — для демонов тьмы и зла выбрали самые светлые имена. Кстати: крест, который считается символом официального христианства, является атрибутом Ваала, солярного финикийского божества, известного в христианской демонологии под именем «Вельзевул». Вот уж действительно сатанизм для всех желающих…
С любовью сложно — как бы современные ортодоксально-хритсианские апологеты не пытались найти в своем учении что-то похожее на любовь, все равно получаются сплошные кошмары. Читаем книгу А.В.Кураева «Если Бог есть Любовь». И комментируем.
«Если Христос — не Бог, а всего лишь „учитель“ или „пророк“, в таком случае для Бога Иисус не более чем жертвенное животное, чью кровь люди должны почему-то пролить для того, чтобы вызвать милостивое отношение к себе у Того, перед чьим Всевидящим оком была пролита кровь Жертвенного Агнца».
Комментарий: Чему Кураев удивляется? У библейского Бога с самого начала была такая привычка делать из людей жертвенных животных — сын Авраама, дочь Иеффая, чему тут удивляться? — А.Р.
«Если Христос — не Бог, то нет в мире книги, более оскорбляющей нравственное чувство. Люди долго и со вкусом грешили — и Бог на них сердился. Наконец, люди совершили самое гнусное, что они могли делать — они убили единственного светлого Человека на земле. И в ответ на это преступление апостолы Христа почему-то заявили, что после убийства Христа Бог больше на людей не гневается, что наши грехи омыты кровью Иисуса»
Комментарий: Не надо было воровать куски из разных религий: бога, который любит человеческие жертвы — из иудаизма, умирающего и воскресающего бога — у египтян, а любящего и страдающего бога (титана) — у эллинов. Тогда и не впала бы христианская доктрина в абсурд... — А.Р.
«Если спасение в Боге, и спасение только во Христе — эти два исповедания веры можно совместить только с помощью учения о Троице».
Комментарий: Просто ужас, какими еретиками были христиане несколько первых веков, пока какой-то там вселенский собор это учение не придумал. Как они спасались и, самое главное, от чего спасались — история умалчивает... — А.Р.
«И только в одном случае мы можем с религиозным и с нравственным благоговением отнестись к повествованию Нового Завета: если в изможденном лике Голгофского Страдальца узнаем Того, Кто некогда Сам создал все мироздание».
Комментарий: …Ну вот. Теперь неплохо бы объяснить, кого Иисус в Евангелии все время называет «Отец Мой» — вряд ли кому-то взбредет в голову называть так самого себя. Не плохо бы объяснить и странную причуду этого существа: создать метагалактики, пульсары с квазарами, черные дыры и всю остальную вселенную, радиусом около 20 миллиардов световых лет — и для чего? Только чтобы устроить дешевое представление с умиранием и оживанием на какой-то заштатной планетке в самой обыкновенной звездной системе на краю одной из совершенно ординарных галактик? При чем здесь благоговение? И, самое главное, при чем здесь любовь? — А.Р.
