Понимание, что он вот-вот все потеряет, сразило его в самое сердце, и, упав на колени, он закрыл лицо руками. Стон вырвался из его груди.
«Бертрано, как ты мог? Я любил тебя. Я считал тебя отцом».
– Лоренцо?
Он напрягся, услышав неуверенный голос Эммы, и, убрав руки от лица, увидел ее, стоящую в дверях гостиной. На ней были шортики и тоненькая футболка, сквозь которую Лоренцо мог видеть очертания ее маленькой груди. Совершенно не к месту он почувствовал острое желание. Как и тогда, в бассейне, когда увидел ее в мокрой одежде.
– Не можете уснуть? – спросила она, заходя в комнату.
– Нет, не могу. – Лоренцо повернулся к камину, где уже лежали приготовленные поленья. – Здесь холодно. – Он потянулся за спичками, чтобы разжечь камин. Он слышал, как позади Эмма собирает разбросанные фигуры.
Когда огонь разгорелся, Лоренцо повернулся к ней. Эмма склонила голову, волосы рассыпались по ее плечам и скрывали ее лицо. Она продолжала поднимать разбросанные фигуры.
– Знаете эту игру?
– Что? – Она удивленно посмотрела на него.
– Играете? – Лоренцо кивнул в сторону шахматной доски.
– Я знаю правила.
– Ну, раз ни один из нас не спит, сыграем?
– Хорошо, – немного помолчав, ответила она и села в кресло напротив Лоренцо.
– Белые начинают, – сказал он, в то время как Эмма, прикусив губу, сосредоточенно изучала доску.
Лоренцо вновь почувствовал, как его охватывает острое желание, и подумал о том, что эти несколько часов будут последними часами наслаждения для него на долгое время.
Наконец она передвинула фигуру и посмотрела на него. На ее губах играла улыбка.
– Почему у меня такое чувство, что вы собираетесь разгромить меня?
– Вы всегда можете жить надеждой, – легко ответил он.
Она засмеялась и покачала головой:
– Это было бы чрезвычайно глупо.
– Возможно. – Ему нравилось смотреть на нее, смотреть, как отблеск огня играет на ее золотистой коже, как от смеха сияют ее глаза.
Ему показалось, что Эмма тоже что-то почувствовала. Ее зрачки расширились, а тело напряглось, прежде чем она сделала очередной ход.
В течение нескольких минут они играли в тишине, и между ними ощущалось явное напряжение. Лоренцо пошевелил ногой и случайно задел лодыжку Эммы. Ее кожа была такой мягкой. Эмма шумно вздохнула, ее пальцы дрожали, когда она передвигала ладью.
– Я в четырех ходах от мата, – сказал он, и она рассмеялась.
– Я знала, что это должно было случиться. – Эмма посмотрела на него с усмешкой, и он поймал ее взгляд, чувствуя силу притяжения между ними.
Никогда раньше он не смотрел на свою экономку с таким желанием. А сегодня он жаждал этих взаимоотношений. Прикасаться к женщине, давать и получать удовольствие…
Сжав зубы, Лоренцо повернулся к доске. Это будет совершенно эгоистичный поступок – заняться любовью с Эммой. Он не должен был вообще ее во все это впутывать. Плохо уже то, что он вообще приехал сюда.
Лоренцо передвинул короля и замер, потому что почувствовал руку Эммы на своей.
– Лоренцо, я хочу, чтобы вы рассказали мне, что случилось.
Он не ответил, просто смотрел на ее пальцы, а затем погладил ее ладонь своей рукой. Она вздрогнула, но не убрала руку.
– Это не имеет значения, – сказал он и снова погладил ее ладонь. – Вы ничем не можете помочь. В любом случае это моя вина. – Доверяя тому, кого он любил. Быть таким наивным и чертовски глупым.
– Вы уверены, что я не могу вам помочь? – мягко спросила Эмма. Она сжала его пальцы, и Лоренцо закрыл глаза. Ее прикосновения были сладкой пыткой. Он подумал, что, если он скажет ей, как она может помочь, она обидится. Как она может заставить его забыть то, что принесет с собой рассвет? Но нет, он не может быть таким эгоистом, даже стоя на пороге своей гибели.
– Боюсь, что нет. Никто не сможет.
Она пристально смотрела на его лицо, а потом поднялась из кресла.
– Тогда, наверное, мне следует уйти.
– Подождите. Не уходите.
Лоренцо чувствовал ее удивление. Она не двигалась ни назад, ни вперед. Он склонил голову.
– Я не хочу оставаться в одиночестве сегодня, – признался он низким голосом.
Эмма сделала шаг вперед и положила руку ему на плечо.
– Вы не один, – просто сказала она.
