Она, невольно отстраняясь от него, прижалась к спинке кресла.
— Хорошо, я могу понять, почему ты не рассказал мне все про Латура… Но почему ты скрыл, что ты юрист? Ее голос дрожал от волнения. — Зачем тебе это было нужно?
Морис продолжал зорко всматриваться в ее лицо.
— Ты права. Я вполне мог бы признаться тебе, что я юрист. Но ты так подозрительно отнеслась ко мне вначале… Ты тогда думала, что я работаю на Латура. Если бы ты узнала, что я юрист, то наверняка решила бы, что меня послал Латур. И тогда у нас уже точно ничего бы не вышло. Поэтому я и решил молчать.
— Ты хочешь сказать — решил лгать.
— Я сказал тебе, что я бизнесмен. Это правда. — Он вздохнул. — Я просто кое о чем умолчал.
— А, по-твоему, это не ложь?
— Не совсем.
— А вот я думаю, что умолчание — это ложь. Я должна была догадаться, что ты юрист. Ты и говоришь-то как юрист. И, как все юристы, ты запросто можешь солгать, чтобы доказать свою правоту.
Выговорившись, Ванесса замолчала. Она чувствовала, что еще одно слово — и их беседа превратится в крикливую склоку. Но сдерживаться она больше не могла.
— И ты еще смеешь говорить, что не лгал мне! Я так тебе верила. А ты с самого начала водил меня за нос. Ты даже не сказал мне, кто ты! Ты слова не можешь произнести, чтобы не соврать!
— Ванесса! Ради Бога… Что ты говоришь!
Морис вскочил и шагнул к ней, но она жестом остановила его. Однако он не обратил ни малейшего внимания на ее предостерегающе поднятую руку.
— Нет! — крикнула она и вдруг, повинуясь безотчетному порыву, схватила со стола свой стакан и плеснула ему в лицо виски.
Морис резко, будто споткнувшись, остановился. Его лицо словно окаменело. Затем он полез в карман, вытащил белоснежный носовой платок и, не говоря ни слова, вытер мокрое лицо.
Ванесса следила за каждым его движением. Ее сердце бухало, точно кузнечный молот. Она не жалела о своем поступке. Если бы она позволила Морису себя обнять, тогда ему снова удалось бы одержать над ней победу. Она тут же простила бы его без всяких разговоров, а делать этого было нельзя. Ни в коем случае.
Наконец Морис открыл рот.
— Я только пытался объяснить тебе, в чем дело. Я очень хотел бы рассказать тебе всю правду. Теперь я все-таки нарушил свое обязательство и кое-что тебе рассказал. Потому что мне претит обманывать тебя.
Ванесса молчала — она не знала, что и сказать. Тогда Морис отступил назад, отводя от нее взгляд.
— Послушай, сейчас мне надо идти. — Он взглянул на часы. — Я должен был встретиться с клиентом, но появилась ты. Теперь у меня нет выбора — нужно сейчас же торопиться к нему. Может, ты не поедешь в аэропорт и останешься здесь? — Он снова посмотрел на Ванессу; его взгляд стал мягче. — Боюсь, я не смогу отвезти тебя. Кроме того, нам очень нужно поговорить. Если я отменю сегодняшний деловой ужин, то вернусь не слишком поздно.
— Спасибо, не стоит беспокоиться. Я уезжаю.
Ванессе совсем не хотелось говорить с ним. Она мечтала убраться отсюда поскорее. Она не сможет прийти в себя, пока не сбежит от него. При одном взгляде на Мориса у нее начинала кружиться голова.
— Я могу взять такси, — медленно сказала она.
— Ты уверена, что хочешь уехать?
— Да. — Ванесса встала. — Вызови мне такси прямо сейчас, хорошо?
Морис не стал спорить. Он молча отправился к телефону, а когда пришла машина, проводил Ванессу вниз.
Она уселась в машину, не говоря ни слова. Наконец-то. Она дождаться не могла, когда уедет.
— Мне жаль, что ты уезжаешь вот так, — печально произнес Морис.
Но Ванесса даже не удостоила его взглядом. Она постучала в стекло, отделявшее ее от водителя, чтобы он поскорее трогался. Она так и не простилась с Морисом…
— Merci, mademoiselle. Et bon voyage![8]
Таксист высадил ее у аэропорта. Ванесса расплатилась с ним, не поскупившись на чаевые, потом подошла к стойке регистрации и встала в очередь. По дороге в аэропорт она немного успокоилась. Головная боль, сверлившая ее виски, мало-помалу утихла.
Как Морис мог так лгать ей? Как мог? Она влюбилась в него, даже не зная, кто он на самом деле. Женщина, стоявшая в очереди перед Ванессой, уже ставила свои чемоданы на весы. Морис сказал, что они должны поговорить. О чем? Нет, хватит разговоров. Правильно она сделала, что уехала.
