– Гы-гы, – раздалось за спиной, – Гы-гы, – Женька довольно урчал, быстро просматривая страницу за страницей. – Ты знаешь, а мне нравится! И вправду, нравится! Можно, шефу покажу?
– Да без проблем, – Железнов повернулся в кресле в сторону Женьки.
– А что сказать, с автором договоримся?
– Считай, договорился.
– Как это, – Женька слегка опешил. – Это ты, что ли?
– Я.
– Ну и ну! – Женька как-то по-другому взглянул на Железнова. – Ну, так я побежал?
– Давай!
Женька схватил формат.
– Леоныч, – Железнов несколько замялся, – у меня к тебе просьба: только шефу, это – раз, и вторая – никому не говорить, что я тут в свободное от работы время форматы пытаюсь ваять. Дилетантство вроде бы. Нехорошо. Хорошо? Договорились?
– Да-да, конечно… – Женька уже мысленно «беседовал» с шефом, – конечно…
– За заявкой не забудь зайти! – уже вдогонку крикнул Железнов. Через полчаса прилетел возбужденный Леоныч.
– Ты представляешь, шефу понравилось, он схватил формат и – к Генеральному! Генеральный просмотрел и говорит «В работу»! Саша, такого еще не было!
Выслушав это историю, Наум удивленно покачал головой:
– Да… Неисповедимы пути Господни… Это ты на вынос, домой? – Наум кивнул на бокал в руке Железнова.
– Ага, троллейбус у входа ждет: пассажиры нервничают, кондуктор мне место держит, а ты тут вопросы разговариваешь. – Железнов усмехнулся и повел взглядом вокруг себя. – Да всё здесь как-то уж очень энергично. Хочу перекурить в тишине, – Железнов кивнул в сторону холла и приподнял руку с бокалом, – на пару с испанским.
– И осознать значимость момента! Саша, кроме КВНа я не знаю других отечественных форматов!
– Няма, ты мне невозможного не приписывай. Скажешь тоже – осознать… – Железнов иронично улыбнулся. – Я же – пол-ков-ник! В недалеком прошлом, справедливости ради. И в соответствии со сложившимися стереотипами, думать мне не положено, вернее, нечем. И эмоции мои должны быть сосредоточены в одном месте – в виде ненависти к врагу. Да ладно, Ням, – Железнов понизил тонус разговора, – я и вправду, сам не ожидал, что все так срастется. Неожиданно. И быстро. За полдня каких-то. Давай после этого сабантуя – ко мне. Надо все это обсудить. Хорошо?
– Договорились.
Уже ближе к выходу из зала плотность танцующих заметно упала, и Железнов облегченно вздохнул – наконец-то ему удалось выбраться из этого астероидного пояса, именно такая ассоциация возникла у него в голове, по-видимому, вследствие непредсказуемости движения каждой отдельной пары и всей их совокупности в целом. Но не тут-то было: когда до спасительных дверей оставалось всего метров пять, из них стремительной походкой появился Рокотов Александр Борисович – генеральный директор телекомпании, который, увидев Железнова, совершил сразу две неожиданные для последнего вещи: во-первых, заговорщически подмигнул ему – типа, мы с тобой знаем то, что остальные пока не знают, а во-вторых, изменил траекторию движения в сторону Железнова (в общем-то, они оба знали, кто есть кто, но так как компания большая, всё их предыдущее общение сводилось к односложным деловым фразам профессионалов при подготовке и подписании самых крупных договоров):
– Добрый вечер, Саша!
Ошалевший на мгновение от нежданной реакции на него Генерального директора Железнов на автомате протянул руку для рукопожатия:
– И вам работу не менять, Александр Борисович! Рокотов рассмеялся:
– Не ожидал, Саша. Честно признаюсь – не ожидал. Чтобы финансист предложил формат… Да еще такой смелый и яркий – выбирать красивейшую женщину России среди обычных женщин, без участия профессиональных моделей…
– На объективной, а значит, достоверной основе.
– Как вам такое в голову пришло?!.
– Дак чистый эгоизм, Александр Борисович.
– У вас есть протеже на титул красивейшей женщины?
– Совсем наоборот. Я же – закоренелый холостяк…
– Я в курсе…
– …уже больше двадцати лет. Вот я и подумал, а как мне, человеку, большую часть жизни проводящему на работе, – Железнов широко улыбнулся, – собрать большую кучу красавиц к себе…
– И не отходя от места…
– Именно так – не искать по городам и весям самую-самую…
– А собрать их здесь…
