Познакомились они в августе. Лена спешила на работу. Вышла из квартиры, полезла в сумку, чтобы спрятать ключи, неосторожно зацепилась за дужку очков, и они, мелькнув в воздухе, ударились о ступеньку и упали в лестничный пролет. Она бросилась вниз. Игорь стоял с очками в руках и рассматривал клеймо на дужке.
— Итальянские, — сказал он и сделал шаг навстречу. — Моменты свиданий, уважаемая соседка, между прочим, самые великие моменты в жизни.
Она спросила:
— Это, кажется, Козьма Прутков?
Он ответил:
— Какое это имеет значение? Важно, что сказано про нас с вами.
— Вы в этом уверены? — осведомилась она и протянула руку, чтобы взять очки, но он спрятал их в карман.
— Пойдемте. Я звезд с неба не хватаю, но стекло вставлю. — И снова идиотская присказка: — Не нам, господа, подражать Плинию, наше дело выравнивать линию. — Это был опять Прутков, которого Игорь знал почти наизусть.
Отважившись на что-то, в чем еще не отдавала себе ясного отчета, она решила: «Задержусь ненадолго». А спустя полчаса, узнав, что у Игоря выходной, подумала: «У меня три отгула, надо же когда-нибудь их использовать».
— Сколько я вам должна? — спросила она, когда он вышел из ателье с отремонтированными очками
— Нисколько, — отмахнулся Игорь. — Пройдемся, если не возражаете.
— А если возражаю? — И хотя что-то в ней протестовало против столь стремительного сближения, она все же пошла, обманывая себя тем, что поступает так из невинного желания поболтать и Игорь, конечно, понимает это и подыгрывает ей. В общем, есть возможность развлечься, почему же не воспользоваться? Что она, монашенка-отшельница? И так, кроме института и своей «кельи», ничего не видит...
На набережной было очень жарко. Игорь предложил сходить в кино. Она не возражала, но сеанс только начался, впереди была уйма времени. Не сговариваясь, они направились к стоянке катера, переехали на другой берег, прошли сквозь забитый до отказа пляж и спрятались от палящего зноя на затененной террасе кафе.
«Он специально привел меня сюда», — догадалась она и ощутила, как смутным предчувствием перемен шевельнулась в ней безотчетная радость. Настроение слегка омрачалось подозрением, что участвует в игре, правила и весь ход которой заранее продуманы ее спутником, но лишь слегка, и постепенно ей удалось отвлечься.
— Хорошо здесь, правда? — спросил он.
«Да, очень», — хотелось ответить ей, но вместо этого она спросила:
— Скажите, только откровенно, вы еще там, в подъезде, решили привести меня сюда?
Игорь подвинул к ней бокал с шампанским
— За умных женщин, — сказал он. — Не хочу форсировать событий, но вы давно мне нравитесь...
— Итак, за умных женщин, — закончил он и залпом выпил шампанское.
Она сделала несколько мелких глотков, опустила бокал, потом передумала и выпила до дна. Шампанское было неправдоподобно холодным.
На обратном пути они завернули в тенистую рощу у обочины шоссе. Едва оказались под деревьями, Игорь, шедший сзади, обнял ее и рывком повернул к себе. Его лоб был покрыт мелкими бусинками пота, уголки рта чуть заметно вздрагивали. Захотелось расслабиться, подчиниться его воле, но внезапно вернулось ощущение, что все происходящее заранее продумано Игорем: кафе, шампанское, роща в стороне от дороги... Лена уперлась руками ему в грудь. Он отошел, прислонился к стволу дерева и, глядя поверх ее головы, не делал попытки приблизиться.
От душного, насыщенного запахами трав воздуха кружилась голова. Деревья отбрасывали пятнистую, пронизанную солнцем тень.
Она вплотную подошла к нему и провела ладонью по щеке.
— Не надо, прошу тебя, — сказала она. — Ничего хорошего не выйдет, поверь... Я старше, я знаю...
— Не надо меня успокаивать. — Он по-прежнему глядел мимо нее.
— Вот и хорошо. — Она пошла к причалу, обрывая на ходу высокие стебли пожухшей за лето травы.
На катере к ней вернулось хорошее настроение. Шутила, смеялась. Особенно ее смешил «морской волк» — средних лет мужчина, стоявший у штурвала в тельняшке, коротких «тропических» шортах и лихо заломленной фуражке с выщербленным лаковым козырьком. На набережной она вытащила из сумки билеты и сказала, подстраиваясь под прежний тон их разговора: