Странно. Его телефон не звонил. Ник достал его и проверил. Естественно, там был пропущенный звонок. Хмм… Наверное, его заблокировал Грим. Злобный смертельно опасный тролль. Но в этом был смысл. Смерть не хотел, чтобы его беспокоили.
Калеб мотнул подбородком в сторону Ника.
— Что ты тут делаешь?
— Бабба и Марк заставили убираться.
Калеб закатил глаза.
— Да пожалуйста, — он щелкнул пальцами, и все стало так, как было до сражения.
Челюсь Ника упала, он был впечатлен сверхъестественными демоническими силами друга.
— Боже, я должен этому научиться. Но должен сказать, это выдаст нас быстрее, чем работа рукой, которая должна быть повреждена.
Калеб заворчал и вернул сломанную дверь и немного остальных повреждений, так чтобы было похоже на обычную уборку.
— Кстати, утром у меня раздался странный звонок.
— От кого?
— От нового футбольного тренера.
Ник почесал подбородок.
— Чувак, так быстро.
— И я о том же. Он сказал, что из-за финала штата ему позвонили из школы и предложили работу вчера в обед.
Ник присвистнул. Едва старого тренера задержали за убийство директора, как они уже нашли ему замену. Какие хладнокровные.
— Что еще он сказал?
— Спросил, знаю ли я тебя. Так как мы потеряли половину команды из-за атаки зомби, ему нужно заменить игроков. — Калеб кивнул на руку Ника. — Я сказал ему, что ты был ранен и не можешь играть. Он сказал, что в таком случае он возьмет парочку тех, кто согревает скамейку запасных, наденет на них форму, чтобы мы не рисковали местом в финале.
— Я точно могу погреть скамейку. Моя мама говорит, что в этом я лучший.
— Что за…? Как ты сюда забрался.
Оба обернулись к Баббе, который пялился на них из-за штор.
Калеб указал на Ника пальцем.
— Ник меня впустил.
— Как? — Бабба бросился к двери, чтобы убедиться, что они все еще были закрыты на цепь.
— Я протиснулся в щель. Я как мышь. Для меня не надо много места.
Бабба подозрительно посмотрел на него.
— Не делай этого снова. Ты мог что-нибудь сломать, и твои родители подали бы на меня в суд.
— Прости.
Бабба осмотрел убранный магазин, и направил свое внимание на Ника.
— Хорошая работа, сопляк. Все выглядит отлично.
— Калеб помог.
— Еще немного и все будет готово. Теперь, если мне удастся заставить Марка убрать телефон и перестать делать паузы, мы сможем закончить до начала Опры.
Калеб и Ник обменялись радостными ухмылками.
— Бабба, а что ты будешь делать, когда они отменят шоу?
— Закрой свой рот, мальчик. В этом магазине это кощунство. Будешь говорить подобное, и я вышвырну тебя в окно, как бродяжку в старые времена на Западе.
Калеб сделал шаг назад.
— Учитывая то, что меня едва не поджарило заживо в твоем внедорожнике вчера ночью, я не хочу получить еще больше повреждений, если позволите.
Бабба указал на него:
— Помни это, — затем он развернулся и покинул их.
Калеб покачал головой.
— Это самый странный человек на свете.
— И не говори.
Когда Калеб подошел ближе, маятник начал нагреваться. Так сильно, что Ник зашипел от боли. Он достал его. Глаза Калеба приняли яркую желто-оранжевую демоническую форму.
— Где ты это взял?
В желудке Ника появился холодный камень, когда он начал размышлять, что означала подобная реакция.
— Мне сказали, что он защищает меня от зла. Почему он реагирует на тебя, Калеб? О чем ты мне не сказал?
Но как только он задал вопрос, в голове возникла картина.
В этом видении Калеб убивал его.
— Что ты делаешь, Амброуз?
Амброуз отодвинулся от зеркала из черного кристалла, в котором он рассматривал, как разворачивалось прошлое в совершенно новом направлении. Одним движением руки он положил его на раскрашенный узорами черный стол и накрыл шелковой тканью, а затем развернулся к последнему существу, с которым ему хотелось бы иметь дело.
Савитар.
Рожденный, чтобы контролировать богов, которые могут злоупотреблять своей силой, Савитар был одним из немногих существ выше Ника. Одетый в белые штаны свободного покроя и расстегнутую голубую хлопковую рубашку, Савитар пах солнечным днем на пляже. Что для него было нормальным, раз уж он жил на тайном острове, где большинство времени занимался серфингом. В его темных волосах были выцветшие на солнце пряди, и на лице была, по меньшей мере, трехдневная щетина. Из-за его древнего возраста — он родился на рассвете времен и его всесильности, люди обычно мочили штанишки при его появлении в комнате.
