Неуверенность в завтрашнем дне собирала здесь лишившихся имений и привилегий аристократов, заговорщиков, желавших знать шансы на захват власти. «Акулы террора» так же боялись потерять головы, как и те, что с «голубой кровью». Приходило и множество простых жителей Парижа, мечтая узнать, что сулит им судьба.
«Молодая американка» – так представлялась публике Анна-Мария – предостерегала, утешала, а временами говорила вещи просто удивительные.
Именно тогда ее посетила молодая женщина в трауре. Она сказала, что ее муж, виконт, был гильотинирован на Гревской площади. А теперь ее благосклонности добивается некий военный родом с Корсики. Увы, более молодой и вдобавок – бедный.
«Выходите за него замуж. Вас ждет корона императрицы», – сказала Анна-Мария изумленней Жозефине Богарне. Благодаря этому будущая супруга вначале генерала, позже – первого консула, а затем – императора Наполеона стала верной клиенткой пророчицы. И обеспечила приток в ее салон публики из самых высоких сфер.
С самого начала карьеры прорицательница Анна-Мария проявила отличное понимание психологии своих клиентов – и сразу уточняла их материальные возможности.
Вновь пришедшего сажали за стол, покрытый зеленым сукном. На нем был живописно разложен веер из очень красивых карт. Их было семьдесят две, они отличались от традиционных карт таро; на каждой были изображены мифологические сцены, созвездия, известные древним астрономам, и растения, обладающие волшебными свойствами.
Если Анна-Мария сама разработала (как утверждала) гадательную колоду, то должна была иметь серьезные знания по мифологии, ботанике и астрономии, что хорошо свидетельствует об уровне обучения в Алансоне.
Ленорман, проницательно всматриваясь в глаза клиента, задавала ему разнообразные вопросы: в каком месяце родился, какая первая буква его имени, в какой местности родился, какое животное ему наиболее симпатично, а какое вызывает наибольшее отвращение, какой цветок любит… Получив ответы на эти и иные вопросы, не имевшие прямого отношения к причине обращения за предсказанием, она спрашивала также о размере суммы, которую клиент предназначил для оплаты. Разница была значительная – от десяти до четырехсот франков.
О том, что многие не жалели золотых монет, чтобы приподнять завесу будущего, говорят тайные рапорты агентов парижской полиции, хранящиеся до сих пор в архиве. Например, жена главного коменданта парижских стражей порядка в течение полутора лет (1807–1808) оставила у пифии с улицы Турнон четыре тысячи франков золотом.
Кто и о чем спрашивали Анну-Марию? Она сообщает в воспоминаниях, что сильные мира сего поверяли ей заботы и беспокойства. За зеленым столом символические карты решали государственные дела, судьбы народов, династические браки, мирные переговоры и объявление войны.
Она пишет, что предостерегала Александра I о возможном покушении, указав время и место, что старалась отговорить императора Наполеона (якобы часто советовавшегося с ней) от войны с Россией. И что зловещий расклад гадальных карт очень опечалил императрицу Жозефину, предсказывая ей скорый развод и повторный брак бывшего мужа…
Советовался ли с Ленорман император? Известно несколько случаев, когда ее привозили в закрытой карете во дворец, но к нему или к Жозефине?
Есть интересное свидетельство современника, хотя знаменитый впоследствии польский поэт оказался в числе скромных клиентов за десять франков. Юлий Словацкий подробно описал визит к Пифии в письме к матери, в Варшаву. Анна-Мария ему не понравилась. «Старая, толстая, низкого роста, с горбом на спине, одетая во что-то серое. На голове – множество искусственных локонов…»
Понимая, что имеет дело с небогатым чужеземцем, «парижская Сивилла» предложила ему предсказание за шесть франков. После того как Юлий Словацкий ответил на обычные вопросы, начала предсказывать. Говорила монотонно и очень быстро. Высказывалась о будущем, вроде: «Будешь любить дважды; не советую отправляться в путешествие до получения письма; через девять месяцев получишь судьбоносное сообщение; закончи, что начал». Поэт был разочарован. «Напускает туман и этим привлекает клиентов, не обладающих здравым рассудком» – так закончил Словацкий свое описание визита к Ленорман.
