На международном симпозиуме в Геттингене, состоявшемся в августе 1988 года, отмечалось, что озонный слой в атмосфере уменьшается, обнаруженная «озоновая дыра» над Антарктидой увеличивается, обнаружено снижение концентрации озона и над Северным полюсом. Ученые призвали строго соблюдать принятую в 1985 году Венскую конвенцию об охране озонового слоя, а также протокол Монреальской конференции, предусматривающий конкретные обязательства стран по замораживанию и сокращению производства озоноразрушающих веществ.
И это не единственное грозное предсказание-предупреждение, связанное с космическими факторами, солнечной активностью. Сюда относятся и прогнозы о парниковом эффекте в XXI веке, о потеплении, засухах, таянии ледников, повышении уровня Мирового океана. Некоторые компьютерные модели этого «эффекта» предсказывают повышение среднегодовой температуры в северных районах Земли до тридцати градусов тепла. Делаются выводы, что такие процессы уже начались и выживут те фирмы и компании, те государства, которые отнесутся к ним серьезно и подготовятся заблаговременно.
Бьется научная мысль и над долгосрочными климатическими прогнозами: что ждет человечество, скажем, в ближайшие сто лет? Парниковый эффект или небольшой ледниковый период? Или то и другое? Еще недавно утверждалось: Земля вползет в небольшой ледниковый период, и это спасет нас от предполагаемого разрушительного потепления.
Но вот новые исследования и удручающий вывод: потепление за счет парникового эффекта в следующие пятьдесят лет способно поглотить любое похолодание, обусловленное солнечными циклами. А они, эти циклы, все умножаются. К одиннадцатилетнему прибавился и двухсотлетний цикл, недавно обнаруженный и влияющий на погоду.
Словом, сколько еще случайностей, какое широкое поле для научного прогнозирования и… для предсказаний, угадывания, что же будет через пятьдесят, сто лет.
А тут еще новейшая так называемая гипотеза «Гея»: Земля – это саморегулирующийся суперорганизм. Живые организмы могут влиять на окружающую среду, смягчая климатические изменения. Этим они сохраняют благоприятные условия для своего развития.
Биосфера влияет на климат, сохраняя себя. Не приспосабливается к климату, как мы думали раньше, а формирует его. Не создает новые биологические формы, адекватные климату, а создает условия для своего воспроизводства, стабильного видового существования. Вот в чем суть гипотезы «Гея». Но как же она, биосфера, это делает?
Некоторые виды океанического планктона вырабатывают в процессе жизнедеятельности газ, который путем различных превращений формирует облачность над океаном, и, следовательно, поверхность Земли становится холоднее.
Утверждается, что будущность планеты сейчас зависит от этого явления. Успеет ли биосфера справиться с парниковым эффектом? Или человек – первопричина грядущей экологической катастрофы – все же уничтожит биосферу, а затем и себя?
Какая же все это гремучая смесь случайных, вероятностных и жестко детерминированных, необходимых процессов. И как действительно возрастает значимость долгосрочных прогнозов. И не только климатических изменений, но и землетрясений, да и других природных катаклизмов – больших и малых.
А отсюда мостик и к юридической науке. Почему в нашей стране заблаговременно не принимаются меры по долгосрочным прогнозам, почему долгосрочные прогнозы не имеют юридической силы? Ведь за счет этого можно только на десять – пятнадцать процентов снизить ущерб, который причиняют предсказанные землетрясения. А это тысячи спасенных жизней, миллионы сбереженных рублей.
Ведь существует же такое законодательство в других странах. В сейсмоопасных регионах строятся только дома, устойчивые к восьмибалльным землетрясениям, а все остальные, не соответствующие этому критерию, сносятся. И делается это на основании закона! В США, например в Лос-Анджелесе, сносят все потенциально неустойчивые дома, разумеется, с компенсацией, переселением и т.п. Неужели горький опыт Спитакской катастрофы в Армении ничему нас не научит?
А ведь есть еще и юридические вопросы организации экспертизы прогнозов, ответственности за прогнозные ошибки. Например, предсказано цунами. Принимаются меры безопасности: останавливаются предприятия, население перебирается на возвышенности, и… ничего не происходит. Нет цунами. Должны ли специализированные на долгосрочные прогнозы научно-исследовательские учреждения возмещать ущерб? Очевидно, должны. Но это означает тогда, что должны быть созданы и фонды страховые, и источники их формирования, и многое другое. Конечно, все это надо обсуждать, но законодательство по чрезвычайным ситуациям следует создавать немедля. Все учащаются на планете природные и антропогенные катастрофы, и цена им -г-социальная – все растет.
