Он нахмурился.
— Предполагается, я был одним из насильников?
— Нет, дорогой. Ты ведь спас меня, правда?
Он посмотрел на ребенка, которого держал на руках.
— В общем, да.
— Считаю, что я поступила правильно. Мы вынуждены были расстаться, так хоть часть тебя осталась во мне.
Рука Куина скользнула по ее подбородку, затем по лицу. Глаза их встретились.
— Она красавица, такая же, как ее мама.
— Вначале я думала, что у нее твои глаза, но, как видишь, — темно-голубые.
— Это из-за нее ты вернулась в Штаты?
— Да.
— Я не смог убедить тебя вернуться, зато наша дочь убедила.
— Да. Когда я поняла, что в положении, сразу же покинула Ширан. Вернулась домой, объяснила все родителям, а также сказала, что хочу оставить ребенка.
— Они нормально к этому отнеслись?
— У них не было выбора. Мы с Мэнди все устроили. Первые месяцы я продолжала разъезжать по стране, выступала с воззваниями, стараясь пополнить наши ряды. Затем вернулась. Ждала тебя и мечтала.
— Я всегда говорил, что ты отважная, Дженифер. Всякий раз я в этом убеждался.
Она наклонилась к Куину и поцеловала в щеку.
— Ребенок утешал меня в самые горькие минуты моей жизни.
— Представляю, что ты пережила! Родила ребенка, одна, без меня, бросив вызов обществу.
— Время было у меня не из лучших, это правда. Зато многое постигла. Всю свою жизнь я стремилась сделать что-то такое, что изменило бы окружающую действительность. Но за прошедший год поняла: сначала необходимо изменить себя, свой образ жизни. Пусть люди думают обо мне что хотят. Их мнение больше не имеет значения. Гораздо важнее для меня иметь твоего ребенка.
— И ты не думала об аборте или о том, чтобы после рождения отдать малышку в приют?
Она отрицательно покачала головой.
— Никогда. Как только я поняла, что беременна, решила обязательно родить. И не изменила своего мнения.
— Я так сильно тебя люблю, Дженифер. Ты столько натерпелась из-за меня, что мне больно даже думать об этом. Последние часы я все пытался себе представить, каково это — быть по праву твоим мужем. И вдруг выяснилось, что я еще и отец. — Он грустно улыбнулся. — Придется привыкать к этому.
— Ну, не знаю. Не думаю, что тебе будет трудно обжиться среди обожающих тебя женщин.
Стоя сейчас на склоне холма, обнимая Дженифер и любуясь Анджелой и Шэрил, Куин вспомнил ее слова. Она опять оказалась права. Это было совсем не трудно для него, окруженного теплотой, любовью, заботой и вниманием.
Он улыбнулся, вспоминая, как Макс отнесся к его женитьбе.
— Что ты говоришь? Не понял! Собираешься жениться и у тебя уже трехмесячная дочь?
Они находились у Макса в кабинете. Куин полез за бумажником.
— Хочешь посмотреть ее фотографию? Такую симпатичную ты вряд ли где найдешь еще!
— К черту! Не собираюсь рассматривать детские фотографии, Куин Макнамара, я хочу понять, что происходит. Ты один из лучших моих агентов. Ты всегда передавал такую информацию, которую не каждый смог бы собрать для меня. Твое логическое мышление и сноровка не раз помогали спасти положение. И вдруг ты заявляешь во всеуслышание, что собираешься жениться! Сидишь с идиотской улыбкой и воркуешь о ребеночке!
— И этим я обязан тебе, Макс. Не согласишься ли быть у меня шафером на свадьбе?
— Обязан мне? Ты что, совсем рехнулся?
— Да нет же. Наоборот. В здравом уме. И на правильном пути.
— Какое ко всему этому я имею отношение?
— А кто отправил меня на вечеринку вчера вечером?
— Вчера вечером? Вчера вечером ты встретил женщину и сразу решил жениться? Послушай, Куин, опомнись! Что ты делаешь? Обдумай как следует! Не торопись! Может, ты переутомился. Я признаю, что засунул тебя в этот Ширан. — Макс развел руками. — Хочешь взять отпуск на несколько месяцев? Хорошо. Пусть будет так. Хотя на тебя это не похоже. Только не женись на смазливой дамочке из-за того лишь, что она рассказала душещипательную историю о том, как ее бросил какой-то парень.
Куин сложил руки на коленях и терпеливо слушал. Когда Макс замолчал, Куин спросил:
— Ты все сказал?
— Полагаю, что да.
— Я и есть тот, кто ее бросил. Я говорю о Дженифер Шеридан.
Макс приподнялся со стула. Его лицо выдавало недоумение.
