— Дались тебе эти ямочки.
— Мне очень нравится, когда у мужчины есть ямочки. Ни у моего отца, ни у братьев их нет.
— Об этом следует еще поговорить.
Дженифер посмотрела на него в недоумении.
— О ямочках?
— Нет, о твоей семье.
— Ах, вот что! — воскликнула она, кладя голову ему под подбородок.
— Как они отнесутся к моему желанию жениться на тебе?
Наконец-то он произнес эти слова. Сердце его бешено заколотилось в груди. Дженифер не могла этого не слышать.
— Ты хочешь на мне жениться? — прошептала она.
Как ему хотелось видеть ее лицо!
— Я, правда, не знаю, как это делается… — начал было он.
— Я не об этом тебя спросила, — перебила Куина Дженифер.
— Я хочу, чтобы ты навсегда вошла в мою жизнь, как бы это ни было оформлено.
Дженифер так долго молчала, что Куин подумал, может, она спит.
Ну, а чего ты хотел? Чтобы она плясала от радости из-за твоего замечательного предложения? Он закрыл глаза, пытаясь ни о чем не думать.
— Моя семья примет любого, за кого я захочу выйти, — сказала она наконец. — Я уже довольно давно живу самостоятельно. Они считают меня зрелой личностью и уважают мои суждения.
Куин не знал, как реагировать, и потому промолчал.
— Куин, ты и впрямь хочешь на мне жениться? — спросила она, подняв голову и встретив его взгляд.
— Больше всего на свете.
Дженифер не сводила с него глаз. Затем кивнула.
— Куин, я сочту за честь выйти за тебя замуж и стать твоей женой. Ни о чем другом я не мечтаю.
Он не поверил своим ушам. Он уставился на нее в полной растерянности. Потом схватил и прижал к груди.
— Ты уверена в этом? Не передумаешь?
Она засмеялась.
— Нет, не передумаю, любимый. Я слишком тебя люблю, чтобы передумать.
Куин чувствовал себя на седьмом небе. Он стал целовать Дженифер, испытывая огромный прилив сил от сознания того, что ему нет надобности покидать ее. А если он и уйдет, она будет ждать его возвращения.
К празднику души присоединилось и тело, готовое вновь слиться с возлюбленной. Куин ликовал! Она его! Хвала Господу! Она его!
Посреди ночи Дженифер проснулась и натянула одеяло, укрыв себя и Куина. Он мирно спал. Она лежала подле него, стараясь привыкнуть к его новой внешности. Как он красив! Как сильно она любит его!
Последние двенадцать месяцев были для нее не сладки, но ему незачем об этом знать. Сколько она натерпелась из-за того, что Пол застал их тогда в постели. Когда, проводив Куина, Дженифер вернулась в дом Хайды, там ее поджидал Пол.
— Жаль, что нам раньше никто не рассказал, как тебе удалось убедить террористов отпустить тебя на свободу! А мы-то с ума сходили! — набросился он на нее, как только она вошла в комнату.
Рука у него до сих пор была на перевязи. Она подошла к нему и хотела взять его за руку. Он отпрянул.
— Могу представить, что вы испытали. По ночам мне не раз снились кошмары, когда вспоминала тебя и Рэнди, лежащих на пыльной дороге, не в состоянии защищаться. Я рада, что все обошлось.
— Ясно, что за тебя нам не стоило беспокоиться.
Его ярость не знала предела. Нужно было все же объясниться с ним.
— Пол, это совсем не то, что ты думаешь. Мне жаль, если я обидела тебя.
— Обидела?! Ты всегда была так надменна. Я боялся даже по-настоящему приударить за тобой. Смешно, не правда ли? Видно, ты из тех женщин, которые любят, чтобы с ними обходились грубо и бесцеремонно, как с потаскушками.
— Не надо, Пол! Пожалуйста, не надо! Мы ведь друзья! Ничего не изменилось.
— Ничего не изменилось! Боже мой, Дженифер! Я застал тебя в постели с ширанцем, одним из тех скотов, которые едва не убили нас. Хайда рассказала, что он-то и привез тебя сюда.
Значит, Хайда все-таки не выдала ему, кто на самом деле Куин. Слава Богу!
— Он вез меня в Сирокко.
— Не просто так, конечно, за хорошее вознаграждение!
— Нет!
— Мне наплевать! Можешь спать хоть со всеми террористами Ширана! Меня это не волнует! — С этими словами он вышел из комнаты.
Пол никак не мог успокоиться. Когда они вернулись в Сирокко, она убедилась, что он всем рассказал собственную версию ее спасения.
Она могла бы сообщить им, кто на самом деле спас ее. Но это мало что изменило бы. К тому же Дженифер побоялась навредить Куину, подвергнуть его жизнь опасности. Этого она не могла допустить!
