Она улыбнулась. Куин знал: ее улыбка будет преследовать его всю жизнь.
— Я рада. Я сама потрясена.
Хотя он и испытал наивысший пик наслаждения и вкусил усладу любви, он сознавал, что не готов остановиться.
— Тебе, наверное, больно, — тихо сказал он.
— Нисколько.
— Почему ты не сказала, что я твой первый мужчина?
— Не знаю. Да у нас и не было разговора на эту тему. Кроме того…
— Что «кроме того»?
— Я не думала, что представляю для тебя какой-то интерес.
— Не представляете интерес? Леди! Вы гораздо наивнее, чем я предполагал!
— Но ты ведь сказал, что мы не должны…
— Так я считал, но это не значит, что я позволю тебе вернуться на дурацкий соломенный тюфяк и спать одной всю ночь.
Она поцеловала Куина.
— Я рада.
Он перевернулся на спину, не выпуская ее из объятий. Прекрасные волосы Дженифер окутали их.
— Наш занавес уединения, — произнес он, запечатлев на губах девушки поцелуй собственника. — Здесь только мы двое. Как я обожаю твои волосы, я говорил тебе?
Она покачала головой, отчего копна ее волос заструилась по их плечам.
— Ты любишь верховую езду? — спросил он с легкой усмешкой.
— Для этого у меня не так уж много свободного времени, но вообще-то мне нравится. А почему ты спросил?
— Если ты пообещаешь обходиться без хлыста, я доставлю тебе удовольствие в этом виде спорта.
Он старался говорить небрежным тоном, чтобы не выдать вновь охватившего его возбуждения. Куин не мог удержаться от новой атаки. На этот раз он хотел, чтобы она чувствовала, что он владеет собой.
Он овладел ею сидя, затем развел колени девушки в стороны. Они касались его бедер.
— А сейчас как?
— Ты имеешь в виду…
Он обхватил ее за талию и немножко приподнял, затем опустил. Из его уст вырвался стон от потрясающего чувственного наслаждения.
Нужно отдать должное Дженифер. Она оказалась отличной ученицей. Она двигалась то навстречу ему, то манила за собой. Когда приглушенный стон едва не вырвался у него, она с беспокойством спросила:
— Я не делаю тебе больно?
Из груди его вырвался смех.
— Это не от боли, любовь моя, поверь мне.
— Тебе так нравится? — спросила Дженифер позже.
— Очень. А тебе?
Она промолчала, боясь сбиться с ритма, который приводил Куина в экстаз. Затем все же ответила:
— Да. Сейчас совсем другие ощущения, не правда ли?
— Да, — произнес он сдавленным голосом. Женщина дразнила его, манила, сводила с ума. У Куина не было больше сил сдерживаться.
Он притянул ее со всей силы, через мгновение она оказалась под ним. Прелюдия закончилась. На этот раз наслаждение пришло к ним одновременно. Ее нежный стон зазвучал в унисон с вырвавшимися наружу чувствами Куина. Каждая мышца в его теле дрожала. Куин вспомнил о ранении. Рука ужасно болела. Куину казалось, что стадо слонов станцевало на нем мексиканский танец «хэт дане».
Он так и остался лежать на Дженифер. Ему стало смешно, но, чтобы засмеяться, не хватало воздуха в легких. Он мог бы умереть сейчас, но раненая рука тут ни при чем.
Ему удалось сползти на бок, но слабость в руках помешала удержать в объятиях Дженифер. Она отклонилась, чтобы получше всмотреться в лицо Куина.
— Что случилось?
— Думаю, что довел себя до полусмерти, — предположил Куин, вытирая простыней испарину с лица.
— Я задела больную руку?
— Нет, любовь моя. Сам виноват, что забыл про нее. Да и когда было вспоминать?
Она села, осмотревшись вокруг.
— Может быть, примешь лекарство?
Он потянулся к ней, с отвращением глядя, как дрожит больная рука, да и здоровая тоже.
— Все лекарство, которое мне нужно было, я уже получил. Большое спасибо. Дорогая, не ляжешь ли рядом?
Она легла возле него и положила руку ему на грудь. Сердце его стучало, как паровой двигатель на пределе возможностей.
— С тобой все в порядке?
— Сейчас приду в норму. Немножко перестарался.
Куин провел рукой по щеке Дженифер.
— Мне кажется, я никогда не смогу насытиться тобой. Чем больше ты мне отдаешь, тем больше я хочу.
Она улыбнулась, наслаждаясь нежностью его взгляда. Свеча по-прежнему мерцала, еле-еле освещая комнату. Но и такого скудного света было достаточно, чтобы видеть его лицо, наблюдать за его выражением и, что более важно, смотреть ему прямо в глаза.
