— Какого света? — непонимающе переспросил Эндрю.
— Я надеюсь, у тебя есть гирлянды?
Какие еще гирлянды? В конце концов, ранчо — это не городская площадь в новогоднюю ночь!
— Вообще-то я был занят более практичными вещами…
Джен нетерпеливо вздохнула и прикрыла глаза. Тени от длинных ресниц упали на нежную округлость щек, и Эндрю чуть сбился с мыслей.
— Но солома-то у тебя, надеюсь, есть?
— Солома? Да, несколько мешков, думаю, найдется.
Джен откинулась на спинку стула и тихо засмеялась.
— О боже, Эндрю! Тебе не повар нужен, а организатор вечеринки.
— Люси сказала, что позаботится о приглашениях, а также о журналистах, — запротестовал Эндрю.
— Ну и что они о тебе подумают? — Джен отодвинула от себя тарелку. — Вечеринка — это не только зеленая лужайка и выкрашенная ограда загона. — Она потянулась к своей сумке, достала блокнот и ручку.
— Что ты задумала?
— Сейчас узнаешь. Даже если вечер пройдет в конюшне, туалет-то находится в доме, разве не так? Значит, придется навести порядок и в доме. — Она что-то застрочила в блокноте.
— Джен, я не думаю… — запротестовал Эндрю, но его голос звучал слабо.
Она оторвалась от своего занятия и наморщила носик, и Эндрю вдруг нестерпимо захотелось разгладить эту морщинку. Сначала пальцами, а затем и губами… На лице Джен появилось выражение нетерпения — совсем как у учительницы в школе.
— Ну? — поторопила она его, так и не дождавшись конца фразы.
— Я имею в виду, что ты и так слишком много для меня делаешь.
— Я так не считаю, — возразила Джен. — Всего лишь предлагаю помощь, как сосед соседу. Заверяю тебя, мне это не составит никакого труда. — Она усмехнулась. — Я уже об этом тебе говорила, но повторюсь еще раз: ты просто слишком долго жил там, где о взаимопомощи и слыхом не слыхивали.
— Все равно, это слишком много…
«Для меня», — добавил про себя Эндрю.
Он снова начал подпадать под ее очарование, восхищаться ею, желать ее — он уже все это проходил в прошлом, но даже в юности не был уязвим перед ней так, как сейчас.
— Не понимаю тебя, Эндрю. Я предлагаю тебе помощь от всего сердца, а ты отказываешься. По-моему, это не просто глупо, но и некрасиво. Кроме того, — улыбнулась она, — я собираюсь перепоручить дела другим добровольцам. И поверь, желающих помочь тебе в таком деле найдется немало.
Смятение Эндрю возросло. Вот уж чего он точно не хотел, так это прибегать к помощи местных фермеров! Хотя нельзя не признать, что в предложении Джен привлечь на подмогу жителей, ради которых, в общем-то все и затевалось, что-то было. В конце-то концов, он планирует воплотить то, чем в будущем будет гордиться весь город. То, чем мог бы гордиться Джералд.
— Может быть, ты и права, — через силу произнес Эндрю. — Но что тогда еще необходимо сделать?
— То же, что ты делал до этого. И не волнуйся, меня ты даже не заметишь. — Джен улыбнулась и откинулась на спинку стула.
Ей легко говорить «не заметишь», а он-то всей кожей чувствует ее присутствие. И вдруг он привыкнет к этому? Начнет скучать по ней, когда она исчезнет из его жизни? А Джен непременно исчезнет, как только ей станет известна истинная причина, почему он тогда покинул Ларч-Валли.
За день до назначенной вечеринки Эндрю слышал, как подъехала Джен, но он был так занят, так волновался, что может не успеть, что даже не вышел ее поприветствовать. И только вечером, когда он закончил свою работу и переступил порог старого фермерского дома, ему сразу бросились в глаза перемены.
Во-первых, кухня. Она преобразилась просто невероятно, так что Эндрю даже моргнул, уверенный, что это помещение никак не может быть его кухней. Всего несколькими штрихами Джен удалось так преобразить неказистое помещение! Вылинявшие, потускневшие занавески на окнах исчезли, и их место заняли белоснежно-белые, с бледно-желтыми цветами, вышитыми по краям. Кухня стала выглядеть чуть более женственной, на вкус Эндрю, но, без сомнения, это придало ей гораздо больше уюта.
Старый, поцарапанный стол был накрыт скатертью в желто-белую клетку. На обычно пустой столешнице, в центре, стояла подставка с белыми бумажными салфетками. В углу кухни красовалась новенькая микроволновая печь — Джералд и не задумывался о ее приобретении. А на стене, слева от раковины, висели желто-белые хозяйственные рукавицы и чистое полотенце. Нельзя было не заметить, что желто-белые тона значительно оживили довольно унылую кухню.
