В гражданском праве путем толкования высших судебных органов возник прецедент по таким обязательствам, однако каких-либо правовых формулировок на этой основе не было создано. Поэтому в законодательстве все осталось без изменений. Кондикционные обязательства в практике их применения стали применяться только на основе деликтов и деликтной ответственности должника, приобретателя.
При социализме на протяжении многих лет в гражданском законодательстве разрабатывались правовые нормы о неосновательном обогащении. В ГК РФ (ч. 2) появляется целая глава по этому поводу, в которой в достаточном объеме представлены правовые нормы о кондикционных обязательствах. Этот институт следует оценить высоко, как крупное достижение юридической мысли и науки в России.
В трудовом законодательстве указанные выше обязательства не закреплялись. Власть ограничивалась одной заботой – правовым регулированием материальной ответственности рабочих и служащих. Государство беспокоилось об одном: как бы рабочие и служащие не разбогатели неосновательно, присваивая сверх заработной платы иное имущество у государства. Поэтому о работодателях, представителях государства, получающих неосновательное обогащение за счет уменьшения денежных платежей рабочим и служащим, никто ничего не мог даже подумать ни в законодательстве, ни в профсоюзной и судебной практике применения правовых норм. Нарушения права работника на заработную плату в различных формах служили причиной трудовых конфликтов[3] в XX веке.
Преобладающая часть экономических и трудовых конфликтов происходила на основе недовольства заработной платой. Основными причинами стачек в 1930-е годы были несвоевременная выплата заработка (ее задержка на 1–3 месяца), низкий уровень заработка, вычеты и удержания, выдача заработной платы недоброкачественными продуктами. Нередкими были требования снижения норм выработки, что в известной мере можно объяснить попытками администрации интенсифицировать труд. Подобного рода случаи зафиксированы в Ульяновске (1924 г.), Сталинграде (1925 г.), Костроме (1925 г.), Ленинграде (1926 г.), Брянске (1926 г.).
1.1. Основные категории обязательств в римском праве
Обязательства из неосновательного обогащения (condictiones sine causa) закреплены в римском праве в виде самостоятельной группы квазиконтрактов, которые защищались особыми исками, кондикциями. В них обозначаются те случаи, когда между сторонами, не состоящими между собой в договоре, устанавливаются обязательственные отношения, по своему характеру и содержанию сходные с договорными обязательствами. Такие обязательства возникают или из односторонних сделок или некоторых иных фактов, не являющихся ни договором, ни дозволенным действием. Присваивая этим обязательствам такое наименование, римские юристы делают отсюда и практические выводы. Возникающие при этом спорные вопросы об условиях и о пределах ответственности сторон разрешаются аналогично тому, как они решаются применительно к соответствующим договорам.
В этих обязательствах факт нахождения в имуществе одного лица обогащения за счет другого лица без достаточных юридических оснований (sine causa) порождал обязанность обогатившегося вернуть предмет неосновательного обогащения. В подобных случаях обязательства возникали из дозволенных действий (поскольку чужие вещи были приобретены не противоправным путем). Однако договора между сторонами не существовало. Последствия таких отношений был аналогичны последствиям при наличии договора. Именно данный факт и включал обязательства из неосновательного обогащения в категорию квазиконтрактов.
Чужие вещи попадали в имущество какого-то лица не вследствие правонарушения, данное лицо не было правомочно удерживать эти вещи у себя, так как не имело правового основания считать их своими. Такие отношения могли возникать на основании заблуждения, либо исполнения непостоянных обязательств, обусловленных противодействием, либо на основании некоторых причин. Ошибочное исполнение недолжного в пользу ложного кредитора порождало на стороне исполнившего цивильное требование о возврате полученного, поскольку выгода получившего недолжного объективно ухудшала положение исполнившего. Это требование было защищено кондикционным иском (
