«Возможно, он боялся, что всадит в меня нож для нашего свадебного торта. Но чёрт его знает, ведь он не собирался разговаривать со мной!»
Раздался мягкий стук в дверь.
— Секундочку, — сказала я. — Хотя, просто заходи. Мне всё равно.
Дверь открылась, и подавленный Себастьян появился позади меня в зеркале. Я встретила его полный раскаяния взгляд прежде, чем сполоснула мочалку в раковине.
Он вошёл и встал рядом, взяв у меня мочалку. Не говоря ни слова, он выжал её, опустился на колени и развернул меня к себе лицом. Затем он нежно провёл прохладной, влажной тканью по внутренней части моей ноги.
Я вздохнула.
— Я уже сделала это, — сказала я, хотя это было так мило с его стороны, поэтому я была не против, когда он встал, сполоснул и снова выжал мочалку, а затем опустился на колени, чтобы нежно вытереть другую ногу и между ними.
Он посмотрел на меня.
— Я люблю тебя. Сильнее, чем когда-либо.
Я обхватила его подбородок рукою.
— Тогда откройся и позволь мне остаться.
— Я хочу этого. — Страх в его глазах разбивал моё сердце. — Я буду стараться.
32 глава
Себастьян
Я начал идти по наклонной в ночь, когда Скайлар сказала, что любит меня. Я знал, что так случится.
Я также знал, что полностью облажался. Потому что я говорил правду — я люблю её больше, чем когда-либо кого-то любил. Моё сердце знало правду, но, казалось, будто моя голова не хотела соглашаться с этим. Отказывалась верить в будущее с ней. Не позволяла мне чувствовать себя в безопасности оттого, что она была счастлива со мной.
Скайлар не взяла с собой рабочую одежду, поэтому мне пришлось отвезти её домой той ночью. На полпути мне пришлось вернуться и проверить замки на двери хижины. Отправившись в путь во второй раз, мне снова пришлось возвратиться, чтобы проверить их. В четверти пути от фермы я почувствовал необходимость вернуться и ещё раз проверить замки, я уже был готов развернуть машину. Я был слишком взволнован, мои руки дрожали.
— Эй. — Скайлар положила три пальца на моё запястье. — Перестань. Ты запер двери. Я всё видела.
Я сглотнул.
— Ладно.
— Что происходит? Поговори со мной.
— Ничего.
— Это... из-за того, что я сказала? Возможно, это было слишком для тебя. — Беспокойство в её голосе было словно удар в живот.
— Нет, Скайлар. — Я взглянул на неё и увидел, как она прикусила нижнюю губу. Я взял её руку и поцеловал. — Я так рад, что ты рассказала мне об этом, и то, что я сказал тебе — чистая правда.
Поэтому я считал линии в центре дороги по пути к ферме и обратно.
И поэтому я убедился, что поцеловал её на прощание восемь раз и дважды сказал, что люблю её, молясь, что она не поймёт, что я делаю.
Именно поэтому я вёл счёт, когда чистил зубы, и убедился, что перестал читать книгу на чётной странице, и восемь раз нажал на выключатель лампы в спальне.
В темноте я опустил голову на подушку, и беспокойство накрыло меня, словно невыносимая боль.
Я любил её, а она любила меня.
Теперь её безопасность была под моей ответственностью.
её безопасность.
её безопасность.
её безопасность.
её безопасность.
её безопасность.
её безопасность.
её безопасность.
***
Через три дня я встретился с Кеном, и он сразу понял, что со мной было что-то не так.
— Как дела? — спросил он, глядя на меня с опаской.
— Нормально. — Я кратко отвечал и толком ничего ему не рассказывал. Когда он спросил о Скайлар, я ответил, что всё было в порядке, но по ходу разговора я похлопал по ноге восемь раз, а затем опустил голову и восемь раз моргнул. Уверен, Кен понял, что я был сам не свой, по крайней мере, я вёл себя не так, как в последние несколько месяцев. Но он не стал давить на меня. Покинув здание, я убедился, что сделал чётное количество шагов по пути к своей машине. Я ненавидел то, что делал, мне стало плохо, и стыдно, и противно, но я не мог остановиться.
Скайлар была со мной строже, чем Кен.
— Что с тобой? — прошептала она спустя две недели, увидев, как я передвигал столовые приборы в доме брата. Я пытался сделать так, чтобы две вилки были на одинаковом расстоянии друг от друга, а тарелка лежала ровно между ними. То же самое с ложкой и столовым ножом по другую сторону.
