— О. — Мне было интересно, было ли ему слишком больно говорить о смерти матери. — Вы были близки с мамой?
Он кивнул, прежде чем сделать глубокий вдох.
— Мне было всего восемь лет, когда она умерла. Как бы больно мне ни было за последний год моей жизни, это не идёт ни в какое сравнение с той потерей. Нет ничего хуже. — Его голос слегка дрогнул, и моё сердце тоже.
— Хорошо, что мы в пути, потому что я действительно хочу обнять тебя прямо сейчас и не могу.
Он бросил на меня угрожающий взгляд.
— Ты не будешь отстёгивать этот ремень безопасности.
Я подмигнула ему.
— Пока что.
Мы ехали молча в течение нескольких минут, и, когда проезжали шато «Ривард», я не смогла не показать Миранде Ривард средний палец, хотя она и не могла его видеть. Себастьян засмеялся.
— Извини, — сказала я, хотя, на самом деле, не чувствовала себя виноватой.
— Всё нормально. Я вёл себя гораздо хуже после того, как меня увольняли.
— Хуже всего — это то, что мне действительно нравилась эта работа. Дегустировать, проводить экскурсии по шато и виноградникам, разговаривать с посетителями о вине и этом регионе. У меня даже было несколько идей для этого места.
Он посмотрел на меня.
— Какие идеи?
— Дизайнерские решения. Я хотела немного модернизировать это место, но мне отказывали, и я не была там достаточно долго, чтобы переубедить их.
— Может, тебе понравится заниматься чем-то в сфере маркетинга или пиара.
— Возможно. — Маленькая надежда клокотала внутри меня, хотя, очевидно, для маркетинга и пиара мне нужен был диплом. — Но у меня нет реального опыта или навыков. Я просто знаю, что выглядит красиво. Или, по крайней мере, что, по моему мнению, выглядит красиво.
— Скайлар, любой, кто встречался с тобой, знает, что у тебя хороший вкус. Я думаю, ты бы преуспела в такой работе. Ты просто должна уверенно преподнести себя и найти то, что тебе подойдёт.
Удовольствие нарастало внутри меня от его комплиментов и уверенности во мне. Жаль, что я не верила в себя так, как он.
— Спасибо. Я подумаю об этом.
Добравшись до хижины, мы затащили лодку на причал и опустили её на воду. Уже вечерело, но солнце было ещё высоко в небе, и воздух был горячим, только лёгкий ветерок дул с залива. Я вытерла рукою пот со лба, в то время как Себастьян привязывал лодку к причалу.
— Жаль, я не захватила свой купальник. Вода должна быть хорошей.
Он посмотрел на меня с улыбкой полной сомнений.
— Ты бы искупалась? Сегодня было тепло, но вода всё ещё очень холодная.
Я приподняла подбородок.
— Я — маленькая, храбрая зажигалка. Эй, у тебя есть солнцезащитный крем?
Он выпрямился.
— Да. В ванной комнате, в ящике справа внизу.
— Спасибо. — Внутри я боролась с желанием обшарить весь шкаф ванной комнаты Себастьяна, чтобы побольше узнать о нём. Я открыла только нижний правый ящик, который был очень аккуратным. В нём находились: солнцезащитный крем, крем для бритья, бритвы и мыло. Используя зеркало над раковиной, я нанесла крем с spf 30 на лицо, руки и ноги, а также взяла его с собой, чтобы предложить Себастьяну.
О чёрт. Он снял рубашку.
Мой живот сделал несколько сальто, когда я подошла к пирсу, где он загружал вёсла в лодку. Натали не преувеличивала, Себастьян был мускулистым. Он был высоким и стройным, так что он не был чересчур мускулистым, а изгибы и линии на его теле заставляли меня дышать чаще. Кожа у него была такая же красивая, как и телосложение — золотистая и гладкая.
— Хочешь немного? — спросила я, держа солнцезащитный крем.
«Или немного меня?» — подумала я, и едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по заднице.
— Нет. Я не против солнца.
— Себастьян! У тебя отличная кожа. Ты должен лучше относиться к ней. Вот, позволь мне. — Ха-ха-ха, я чёртов гений! Скрывая улыбку, я перевернула крышку и выплеснула немного крема на руку. — Повернись.
Он вздохнул, но сделал так, как я просила, и я положила руки на верхнюю часть спины. Кусая губу, я медленно втирала солнцезащитный крем в кожу, скользя ладонями по широким плечам и по шее. Я держалась подальше от пояса его выцветших красных шорт, но заметила синие клетчатые боксеры, торчащие из-под них. Мой желудок сжался.
