Я начала подниматься, глядя через плечо.
— Не возражаешь, если я взгляну?
13 глава
Себастьян
Черт побери.
Она поднималась по лестнице в мою спальню, и ее задница была прямо перед моим лицом. Мой член затвердел.
Святой Иисус, мог я продержаться хотя бы десять минут без стояка?
Я едва спал прошлой ночью, потому что не мог перестать думать о ней, и проснулся утром (возбужденный) с ней, все еще в своей голове, и хоть я миллион раз сказал себе сегодня не искать ее, не смог удержаться. Я просто хотел быть рядом с ней, сказал я безумцу внутри себя, прежде чем он перешел в наступление. Я не прикасался к ней. Мне просто нравилось видеть ее улыбку, слушать болтовню, смешить ее.
— Иди вперед, — сказал я. — Я подожду здесь.
Она опустила взгляд на меня с озорством в глазах, из-за чего мое сердце забилось быстрее.
— Ты тоже можешь подняться, дурачок. Я не думаю, что ты будешь приставать.
О, нет? Тебе стоило бы потрогать мой член прямо сейчас.
— Там довольно тесно.
— Здесь не тесно, а уютно, — сказала она, достигнув верха. — Поднимайся сюда. — Она прошла вглубь чердака, чтобы я больше не мог ее видеть, и я быстро поправил штаны, прежде чем забрался вслед за ней.
Когда я оказался наверху, она стояла перед огромным окном напротив моей кровати.
— У тебя здесь семья кардиналов (прим. пер. Птица кардинал населяет Американский континент. Семь штатов выбрали ее отличительным знаком, а в Кентукки птичка венчает официальный флаг), — сказала она.
— Знаю. Они шумят по утрам. — Я встал рядом с ней и выглянул в окно. Черт побери, я мог ощущать ее запах. По большому счету это было средство по удалению лака, которое она использовала, но также был намек на что-то сладкое и цветочное — мне чертовски нравилось, что она была женственной, но не боялась ручного труда.
— Я думала, ты поднимаешься раньше солнца, мистер кофе-на-крыльце-до-рассвета. — Она ткнула меня пальцем в ребро, посылая заряд по моим венам, который, казалось, направлялся прямо к моему члену, а эта часть моей анатомии не нуждалась в еще большем поощрении. Я немного отошел от нее, и она захихикала. — Что? Ты боишься щекотки? Да? Да? — она снова и снова начала тыкать меня: в ребра, в живот, в грудь.
— Черт побери, Скайлар, перестань. — Я пытался отстраниться, но она следовала за мной, ударяя меня пальцем повсюду. — Перестань меня трогать.
— Я знаю, что распускаю руки. — Она остановилась и вытянула ко мне ладони. — Но они чистые, клянусь.
— Это не то, что я имею в виду, — ощетинился я. Я знал, что она шутила, но ее комментарий был хорошим напоминанием, что девушки вроде нее не связываются с такими чудиками, как я. Мне не нужен был голос, чтобы сказать это.
— Хорошо-хорошо, расслабься. — Она опустила руки по бокам, веселость покинула ее взгляд. — Извини. Я просто дурачилась. Друзья делают подобное.
— Я знаю, что делают друзья, — сказал я зло. — Прежде у меня были друзья, Скайлар, я больше не гребаный полнейший лузер, несмотря на то, что ты можешь помнить. — В моем тоне не было никакого дружелюбия, и я ненавидел себя за это. Я злился не на нее. Тем не менее, продолжил: — Хотя ты даже не помнила моего лица, поэтому, вероятно, не воспроизведешь в памяти больше ничего про меня. Я не существовал для людей, как ты, ведь так?
Качая головой, она попятилась от меня.
— Иисус, ты можешь стать придурком ни с того ни с сего.
— Я добавлю это к списку.
Она спустилась по лестнице, не оглядываясь на меня.
Я позволил ей уйти, плюхаясь на кровать. Расставив колени, уперся локтями в ноги и обхватил голову руками. Бл*дь. БЛ*ДЬ. Я повел себя как придурок. Но она не понимала, как я себя чувствовал, когда хотел кого-то так сильно и боялся к ней прикоснуться. Как я мог разобраться со своими чувствами к ней, когда не мог даже справиться с мыслями в своей голове? Мое сердце говорило мне идти вслед за ней, но разум не позволял.
Но она не знала ничего из этого. Она знала только то, что я был идеально дружелюбным в одну минуту и придурком в следующую.
Я услышал, как входная дверь открылась и закрылась, и подумал, что не буду обвинять ее, если она заберет мой грузовик. Встав на ноги, я спустился и пошел искать ее.
