– Паршиво выглядишь!
Оторвавшись от созерцания своего рабочего стола, Вейд встретился взглядом с Хитом. Последние несколько дней он не отвечал ни на звонки, ни на сообщения, так что рано или поздно к нему обязательно наведался бы кто-нибудь из родственников. А Хит жил и работал на Манхэттене, так что неудивительно, что эта почетная обязанность досталась именно ему.
– Восемь дней, тринадцать часов и сорок две минуты. Похоже, Линда из бухгалтерии угадала точнее всех.
– Очень смешно. Что с тобой случилось?
– Ничего. – Вейд пожал плечами. – Просто я очень занят. После праздников всегда наваливается куча работы.
– Ну конечно. Ответь, что с тобой?
– Со мной все в порядке.
Налив себе содовой, Хит непринужденно развалился в кресле для посетителей, закинув ноги на стол.
– Похоже, Броди угадал.
– Что угадал? – нахмурился Вейд. – Я с ним даже не разговаривал в последнее время.
– Не важно. Главное, что он угадал. Ты влюбился.
А Броди-то что известно о любви?
– Это бред.
– Между прочим, она тоже тебя любит.
– И с каких это пор все мои родственники стали психоаналитиками?
– Мама как-то встретила Тори в магазине, и, по ее словам, она выглядит ужасно. Молли не понимает, что у вас случилось, и очень из-за этого переживает.
– Я не собираюсь ни с кем встречаться только для того, чтобы порадовать мамочку. И вообще, ей давно пора переключиться на тебя.
– А зачем ей понапрасну тратить время? Я уже женат.
– Ну конечно, только если ты и маме это скажешь, она сразу же потребует от тебя внуков.
– Это к делу не относится. Сейчас речь о том, что вы с Тори понапрасну себя изводите.
– Я себя не извожу.
– Тогда почему ты всех избегаешь и сидишь в офисе с мешками под глазами? Ты серьезно считаешь – я поверю, что с тобой все в порядке, когда у тебя даже галстук с рубашкой не сочетается?
Вейд только сейчас заметил, что к голубой рубашке надел светло-зеленый галстук вместо голубого в полоску. Но если не спать несколько дней подряд, можно еще и не до такого дойти.
– Новые соседи слишком шумят, а после выходных на ферме я привык спать в тишине.
– А та рыжая красавица, которой ты всего неделю назад разбил сердце, совершенно тут ни при чем?
Поняв, что просто так от брата отделаться не получится, Вейд сдался:
– Без меня ей будет лучше.
– А может, она сама должна это решить?
– Да какая теперь разница? Она меня ненавидит.
– Сомневаюсь. Скорее она просто в тебя влюбилась, и именно поэтому твое предательство так больно ее ранило.
– Она этого не говорила.
– А сам ты до этого додуматься не в состоянии? Да и в любом случае, сам-то ты ее тоже любишь.
Вейд снова почувствовал ту боль в груди, что осталась после разрыва с Тори. Стоило ему хоть на минуту забыться во сне, как эта боль мгновенно его будила, и он даже заподозрил, что умирает, и на всякий случай поискал в Интернете признаки сердечного приступа. Но, похоже, дело тут не в скорой смерти, а в безнадежной любви к женщине, которая его ненавидит.
– Она никогда не простит мне вранья. Но и рассказать, что мы там на самом деле искали, я тоже не могу.
– Никто из нас никогда не забудет того дня. Но двадцать три часа в сутки я могу спокойно жить, не вспоминая о прошлом. А как насчет тебя?
– Раньше и я так жил, но после того, как узнал, что отец продал землю…
– А до этого? Был ли ты счастлив?
Вейд никогда не любил этого слова.
– При слове «счастье» мне приходят на ум лишь щенки и радуга. Но я был вполне доволен собой.
– А сейчас?
– А сейчас, как ты выразился, я понапрасну извожу себя.
