Тори чувствовала, как его напрягшийся член трется о ее бедро, и хотела, чтобы он как можно быстрее оказался внутри ее, но, похоже, сам Вейд пока что никуда не торопился.
– Вейд, пожалуйста, – простонала она, ухватив его за руку.
Он слегка отстранился, быстро надел презерватив и снова устроился у нее между ног. Тори уже так успела привыкнуть к его теплу, что ощутила практически физическую боль, потеряв его всего на пару секунд, и теперь наслаждалась его близостью еще сильнее. Не говоря ни слова, Вейд накрыл ее губы своими губами, одновременно входя в нее, и Тори с готовностью раздвинула ноги пошире, чтобы впустить его глубже.
Когда Вейд полностью в нее погрузился, он на мгновение замер и прошептал:
– Виктория, ты божественна.
В ответ она обхватила его талию ногами, притягивая к себе, и прошептала:
– Люби меня прямо сейчас.
Вейд охотно задвигался, вонзаясь в нее со всей мощью и вырывая у нее пронзительный крик. Он двигался все быстрее и быстрее, превращая то пульсирующее желание, что переполняло ее последние несколько часов, в настоящее блаженство, в котором растворились все ненужные сейчас мысли. Не осталось ни земли, ни потерянной работы, ни вражды. Тори уже даже не чувствовала ковра под локтями и врезавшуюся в спину ступеньку. Сейчас для нее существовали лишь их сплетенные в единое целое тела и наслаждение.
Тори крепко вцепилась в его плечи и, тяжело дыша, хрипло шептала ему на ухо:
– Да, Вейд, да, еще…
Они двигались в бешеном ритме и все убыстрялись, пока вместе не достигли пика наслаждения. И потом еще несколько минут лежали, не расцепляя объятий и плотно прижавшись друг к другу, восстанавливая дыхание.
– Пойдем найдем настоящую кровать, – наконец прошептала Тори.
Проснувшись, Вейд сразу уловил аромат свежего кофе и жареного бекона. Лениво повернувшись на бок, он рассчитывал увидеть рядом с собой лишь смятые простыни, но вместо этого обнаружил мирно спящую Тори.
«Мама».
Вейд резко перекатился на спину, и этого хватило, чтобы разбудить Тори. Она скромно натянула на себя одеяло и огляделась, явно не сразу вспоминая, где она сейчас находится. Вейд в очередной раз залюбовался ее красотой. Рыжие волосы, рассыпанные по плечам, припухшие после целой ночи поцелуев губы. Именно так и должна выглядеть женщина, которую всю ночь непрерывно любили.
И если бы Вейд не знал, что его мать сейчас хозяйничает на кухне, то он с удовольствием продолжил бы их вчерашние упражнения.
– Доброе утро.
– И тебе доброго утра, – зевнула Тори и по-кошачьи потянулась. А потом принюхалась и смешно сморщила нос: – Ты что-то готовишь?
– Нет.
– Но я… Только не говори, что внизу сейчас Молли! Мои трусики… – Тори быстро заглянула под простыню. – Они же сейчас валяются на лестнице.
Вейд сел и покачал головой:
– Расслабься, я уже далеко не мальчик, и, насколько я знаю маму, она только обрадовалась, когда увидела нашу разбросанную одежду. К тому же Молли знает, что вчера я водил тебя ужинать в ресторан.
– А ты точно уверен, что она не расстроится?
– Точно, иначе зачем бы она стала вешать на Рождество омелу? Именно этого она и добивалась.
– А поконкретнее можно?
– Внуков ей хочется, разве это и так не ясно? – улыбнулся Вейд, вставая и надевая брюки, чтобы не рассмеяться над мелькнувшим в ее глазах ужасом.
– Э-э… то есть…
– Не волнуйся, я уверен, что следующее поколение Иденов зачнут еще не скоро. Я пойду выпровожу ее отсюда.
Спустившись вниз, Вейд никого не обнаружил, но мама явно успела тут побывать. Вся их одежда, к счастью, кроме кружевных трусиков, аккуратно висела на подлокотнике кресла, а на столе стояли кофейник, кувшин с апельсиновым соком, блюдо, заботливо завернутое в фольгу, и букет роз, оставшихся после изготовления всевозможных украшений и венков.
– Мне уже можно выходить?
Вейд обернулся и увидел завернутую в одеяло Тори, застывшую на нижней ступеньке.
– Да, она принесла нам завтрак и сразу ушла.
Подобрав со ступеньки трусики, Тори засунула их в валявшуюся у двери сумочку, пряча улику от посторонних глаз.
– Ты сказал – завтрак?
– Да, ты голодная?
– После вчерашнего ужина я думала, что никогда в жизни больше не притронусь к еде, но за ночь успела нагулять вполне приличный аппетит.
