– Я не обязан тебе ничего объяснять. С тебя хватит и того, что так или иначе, но я обязательно верну нашей семье эту землю.
– Да, я это уже слышала.
Глядя, как Вейд стискивает кулаки, Тори так и не смогла решить, хочет ли он ее зацеловать до смерти или пришибить ближайшей фигуркой оленя. Но пока рядом оставалась Молли, он не мог позволить себе ни того, ни другого.
– Вейд?
Они оба обернулись к Молли, и Тори успела заметить озадаченное выражение ее лица. Хотелось надеяться, что она не приняла их скрытую вражду за взаимный интерес. Не хватало еще, чтобы Молли принялась их сватать, хотя Вейд в любом случае скоро вернется в Нью-Йорк и оставит ее в покое.
Вейд подошел к матери, тихо ей что-то сказал и, бросив еще один предостерегающий взгляд на Тори, молча ушел.
И только тогда она смогла наконец-то спокойно выдохнуть, хотя и сама не заметила, как успела задержать дыхание. После этого короткого столкновения Тори чувствовала, как все ее тело напряглось, а в сердце проснулось какое-то болезненное предвкушение.
– Дорогая, твой венок тебя ждет.
– Спасибо, голубой с серебром будет отлично смотреться на алюминиевой двери.
– Да, ты права. А какие у тебя планы на Рождество? У тебя здесь есть родственники?
– Нет, мои родители много путешествуют, и когда я последний раз получала от них весточку, они были в Орегоне. На Рождество я им обязательно позвоню, но я уже много лет ничего с ними не праздновала.
– А как насчет братьев и сестер? Тетушек и дядюшек?
– Я – единственный ребенок, а все мои родственники так часто меняют место жительства, что мы никогда не были по-настоящему близки.
Молли задумчиво ее разглядывала несколько мгновений, а потом предложила:
– Не хочешь посидеть со мной перед камином и попробовать моего сидра?
– Мне бы не хотелось вам мешать.
– Глупости, сейчас у меня нет никаких дел, а я как раз недавно поставила пирог в духовку.
Не в силах устоять перед таким предложением, Тори вздохнула и уселась перед камином в кресло-качалку.
– А вы отлично тут устроились, детям наверняка тут очень нравится.
– Спасибо, мы всегда мечтали, чтобы люди приезжали к нам ради духа Рождества, а не просто закупить все необходимое. Мы с Кеном всегда хотели иметь хотя бы пятерых детей, но, когда у нас получилось завести всего одного собственного, мы стали брать под опеку приемных. И Вейд был первым.
– Вот оно как. – Тогда понятно, почему у него с Иденами разные фамилии. И Вейд явно любит Молли, как любят только родную мать. Что ж, похоже, в его истории не все было ложью.
Но это все равно ничего не меняет, ее землю он не получит.
– А я и не знала, что Вейд – ваш приемный сын.
– Да, самим нам удалось завести только Джулиан, за остальными ребятами пришлось обращаться в социальную службу. У нас побывало много мальчиков, но настоящими членами семьи стали только Вейд, Броди, Ксандер и Хит. Мы с Кеном всегда радовались, когда могли помочь детям, которым не повезло в жизни, и надеялись, что однажды сможем оставить наше дело на кого-нибудь из них, но, похоже, все сложится по-другому. Мы учили их мечтать о великом и воплощать свои мечты в жизнь, жаль только, что никто из них не мечтал о выращивании елок в Коннектикуте.
Взявшись за пирог, Тори буквально застонала от удовольствия.
– Молли, вы просто невероятно готовите, хотя чего еще можно было ждать, когда кругом такая красота. Я никогда не мечтала о том, чтобы самой выращивать елки, но я всегда мечтала покупать их в таком сказочном месте, как ваше.
– Дорогая, только не говори, что у тебя никогда не было елки на Рождество.
– Нет. Моя семья все время переезжала с места на место, и мама даже сама меня учила, чтобы мне не приходилось каждые две недели менять школу. Мы жили примерно в таком же трейлере, в котором я живу сейчас, но иногда на Рождество родители наряжали те елки, которые росли поблизости от нашей временной стоянки.
– Тогда и индейки с домашними пирогами у тебя тоже, наверное, никогда не было.
– Я никогда не ела ничего подобного. Мои родители были хиппи, так что в детстве я питалась в основном овощами и творогом. Даже если бы мама и захотела приготовить индейку, у нас в трейлере все равно не было места для духовки и всякой кухонной утвари, так что, когда отцу изредка хотелось вспомнить вкус какого-нибудь сложного блюда, мы ходили в местные ресторанчики.
