Пребывание в плену было, между прочим, своеобразной высшей школой жизни, благодаря которой мы, немецкие солдаты, поняли, на что способны люди в крайних ситуациях, какие страдания и лишения способны перетерпеть, но вместе с тем и на какие жертвы готовы пойти ради товарищей. К тому же мы узнали истинный характер русских людей, которых мы прежде совершенно неверно оценивали.
В 1953 г. я мечтал о новом времени в отношениях между Германией и Россией. При этом, однако, я вовсе не думал вновь стать когда-нибудь солдатом. Исходя из содержания бесед с представителями русской «интеллигенции» (автор употребляет написанное латиницей русское слово, заключая его в кавычки. — Примеч. ред.) во время нахождения в плену, я полагал, что тайная надежда русских на взаимопонимание с немцами воплотится в реальность еще в этом столетии. Русские стремятся, как я полагал, к прочному миру с Германией. Россия с новой Германией в качестве друга способна противостоять всему миру, считали образованные русские. Они воспринимали войну уже как прошлое. Но они опасались высказывать такие мысли открыто.
Возвращение домой из советского плена последнего военнопленного спустя десять лет после окончания Второй мировой войны я воспринимал как момент счастья. Глядя на фотографии, сделанные при этапировании военнопленных на родину, я плакал, как плакали многие вокруг меня. Вернувшись домой из плена на чужбину, на Рейн, я, между прочим, восстановил связь с русскими, которые были моими собеседниками в годы плена, и долгое время мне удавалось не давать ей оборваться. Уже совсем недавно один русский тех времен пытался связаться со мной через Красный Крест. Но мне думается, что сегодня установление связи таким способом, пожалуй, утрачивает свой смысл. То время кануло в Лету. Пусть оно покоится там с миром.
Спустя два года после того, как я послал письмо Булганину, 12 ноября 1953 г., тогдашний Федеральный канцлер Конрад Аденауэр приветствовал в окутанном романтической дымкой городе Андернахе на Рейне первые части новых немецких вооруженных сил. Солдаты стояли, выстроившись в линию в три ряда, офицеры — на правом фланге. Внешний облик нового солдата был несколько непривычен для стороннего наблюдателя этой сцены. Обмундирование представляло собой традиционную солдатскую форму с элементами американского стиля. Даже знаки различия ничем не напоминали те, что были приняты во времена рейхсвера и вермахта. В этот день, специально выбранный политическим и военным руководством в Бонне, исполнялось 250 лет со дня рождения прусского военного реформатора генерала Герхарда фон Шарнхорста. Шарнхорст в свое время указал прусскому солдату новые пути в будущее, по сей день не утратившие своей значимости. Благодаря ему гражданские лица наконец-то получили возможность производства в офицеры, он отменил в армии телесные наказания и ввел принцип повышения в звании «за заслуги».
Основополагающий тезис генерала, заключающийся в том, что все жители государства обязаны защищать его по факту своего рождения, привел к созданию народного ополчения, а в конечном итоге и к введению всеобщей воинской повинности. Шарнхорст был военным мыслителем, теоретиком, стратегом и боевым командиром. Он был тяжело ранен в битве под Гроссгёршеном, а 28 июня 1813 г. в Праге.
Герхард Шарнхорст являет собой пример того, чему должен следовать современный солдат, в том числе солдат бундесвера. Его мысли простирались далеко за горизонты своего времени. В его личности характерные особенности кадрового военного удивительным образом соединялись с качествами политика и государственного мужа. Если сегодня, спустя несколько лет после 250–летнего юбилея Шарнхорста, возникает необходимость серьезно поразмышлять о новой системе устройства вооруженных сил в Германии и Европе, то политикам и военным стоит вспомнить о реформаторах Шарнхорсте, Гнейзенау, Бойене, Грольмане и Карле фон Клаузевице — как это уже было в 1955 г. Эти реформаторы еще 200 лет тому назад предвидели контуры современных вооруженных сил и смотрели на многие, многие годы вперед. В сущности, они создали основные предпосылки для обеспечения солдатского бытия в условиях существования демократии при том, что служили в ту пору королю.
