Немцы и славяне. История противостояния - страница 60

Мужество воодушевляло славян, они нанесли датчанам чувствительное поражение. Ране содействовали Никлоту, нападая на корабли датские, оставшиеся в Висмарском заливе; саксонские графы, особенно Генрих Лев и маркграф Альбрехт, вели вяло осаду Добина.

Без земли. Бегство поморян от немцев на острова Балтийского моря (с картины В. Герсона, 1888 г.)

Введение христианства, очевидно, было для них только предлогом. Но опыт показал, что кончить успешно дело христианской проповеди значило истребить дотла все славянское население. Кто же в таком случае стал бы платить дань в обезлюдевшей стране? Кого тогда обращать в рабов, кого подчинять феодальному игу?[432]

Под влиянием таких соображений вскоре охладило религиозное воодушевление вооруженных проповедников. Впрочем, и первоначальное воодушевление лишено было возвышенных побуждений, оно родилось из корыстолюбивых видов, чтобы воспользоваться благами, обещанными церковью; лицемерное стремление к завоеваниям прикрывалось религиозным предлогом. Крестоносное войско отступило от Добина, взяв слово с Никлота и славян, что они обратятся в христианство…[433] Не было ли, спрашиваем теперь, основательно напоминание Евгения III, запрещавшего под страхом отлучения от церкви брать денежный выкуп с язычников? Летописи не извещают, какой ценой золота и серебра освободились славяне от нашествия крестоносцев, они, впрочем, не упоминают вовсе об этом обстоятельстве, но слова папы Евгения III указывают на то, что иногда золото удовлетворяло рвению германских проповедников[434].

Нечему, следовательно, удивляться, ежели Никлот и бодричи не сдержали обещания и не обратились в христианство.

Крестоносцы отступили от Добина и вернулись восвояси, частная же попытка некоторыми проповедников распространять христианское учение между бодричами не встречала сочувствия у Генриха Льва. Князь Никлот, будучи однажды (1156) приглашен на провинциальный сейм в Артеленбурге, на котором Генрих Лев, по побуждению старгардского епископа, завел речь о распространении христианства между бодричами, в ответе своем как нельзя вернее определил отношение Генриха Льва и вообще саксонских герцогов к славянам. «Да будет, – сказал он, – Бог, который на небесах, твоим Богом, ты же будь нашим Богом, и этого нами достаточно. Воздавай ты ему честь, а мы воздадим ее тебе»[435].

Князь славянский, сознавая ясно могущество саксонского герцога, предвидел судьбы, предстоявшие последним остаткам полабских славян. Генрих Лев сделался для них настоящим богом, которому они принуждены были воздать честь и принести в жертву свою самостоятельность и народность. Четырехвековая борьба полабских славян против германского натиска приближалась к решительной развязке. Бодричский князь только с иностранной помощью поддерживал взаимную связь подчиненных ему народов, которые, выходя из союза, думали спасти среди общего погрома свою частную самостоятельность. Хижане и черезпеняне отложились от бодричей и отказались платить Никлоту княжескую дань. Князь жаловался, за отсутствием Генриха, саксонской герцогине, которая поручила вагрскому графу Адольфу помочь Никлоту в подчинении отложившихся хижан и черезпенян. Земля их подверглась опустошению мечом и огнем, народные их храмы были разрушены до основания[436]. Они должны были наконец подчиниться власти Никлота.

Смерть короля Никлота (с картины Т. Шлёпке, 1857 г.)

Вновь скрепленная дружба славянского князя с вагрским графом[437] не спасла первого от неминуемой гибели, которую готовили ему могущественные соседи. Генрих Лев, саксонский герцог, в расчеты которого давно уже входило подчинение сопредельной земли бодричей, воспользовался тем временем, когда император Фридрих I воевал с итальянскими городами, и в 1160 г. решился нанести окончательный удар бодричскому князю. Никлот старался предупредить опасность. Сыновья его, сделав безуспешное нападение на любимый герцогом и важный в торговом отношении город Любек возвратились на родину и вместе с отцом приняли меры к сохранению самостоятельности[438]. Никлот сжег свои укрепленные места Илов, Мекленбург, Зверин, Добин, отступил внутрь страны и укрепился в отдаленном Ворле (Wurle), лежавшем близи пределов земли хижан. Но в окрестностях этой крепости Никлот, застигнутый врасплох, были нечаянно убит (в 1160 году). Сыновья его сожгли крепость, не имея надежды на успешное сопротивление, оставили землю свою на произвол победителя, который с тех пор положил конец самостоятельному существованию бодричского союза: Генрих Лев раздал славянскую землю в ленное владение своим вассалам. В Хижине, Малкове, Зверине, Илове утвердились саксонские феодальные графы, вместе с ними водворялись и церковные учреждения. Немецкие поселенцы вносили с собою немецкий порядок. Сыновья Никлота – Прибислав и Вратислав – сделали было еще раз попытку свергнуть немецкое иго, но усилия их кончились безуспешно