На тот момент мне казалось — миры готовы лечь к моим ногам, подобно перезрелому плоду и я ввязался в самую гущу схватки. И не учел одного — призраки и армия Ашехара находились на пике своего могущества. Совет Тринадцати руководил этой армией, стараясь смять охрану Границы. В начале схватки мой меч был сломан, но я не обратил внимания на предупреждение о грядущих бедах. Со свойственной мне легкостью я помчался в Крепость, где и выхватил в арсенале первый попавшийся меч и вернулся в битву. Потом призраки взорвали на Границе нечто, погубившее большинство защитников Равновесия. Вот тогда-то моё истинное зрение приняло основной удар, отобрав у меня способность перемещаться через Врата, переломав в моем теле не только кости, но и дух. Кто-то перетащил меня до ближайших Врат.
Так я попал в мир Сент-Джасты, где на площади Торговцев гадалка Сайена и нашла меня.
Потом я первым попавшимся кораблем, потерпевшим аварию в богом забытом мире, покинул Сен-Джасту. В этом мире меня и отыскал Римейн.
Утреннее солнце касалось стен домов на улице Навидад как-то неловко, словно боясь найти в старых домах нечто хрупкое.
Запах кофе с ванилью плыл над улицей, пробуждая самые приятные мечты и воспоминания.
Ланкар с удивлением оглядывал комнату, оклеенную темно-синей тканью с узором в мелкий белый цветочек, странные амулеты висели перед окном. Ланкар коснулся пучка перьев с бисером перед занавесью, похожей на паутину. Над нашими постелями располагались Ловцы снов.
Эйнар, как всегда, ворвалась в комнату, заполнив пространство звоном браслетов, шорохом ярких юбок.
— Никнамар, тетя для вас завтрак приготовила в столовой, собирайтесь скорее, там столько вкусного.
— За что ты его так обозвала? — Ланкар поддразнивал Эйнар.
— А он и есть Найденыш моей мамы, — усмехнулась девушка, при этом бросив многозначительный взгляд своих черных глаз на Ланкара.
— Ланкар, не обращай на неё внимания, это у неё от матери манера такая общаться.
— Никнамар, — Эйнар сложила губки, что придало её лицу по детски обиженное выражение.
Ланкар почти детским жестом взъерошил челку. От Эйнар отвязаться сложно да и оттягивать встречу с хозяйкой уже не стоит. Просто неприлично.
За столом, покрытым цветастой скатертью восседала Тайшер. В отличии от сестры она обладала богатыми формами от природы. Яркий платок, завязанный сложным образом на голове, четко определял род занятий своей хозяйки. Хотя Тайшер младше своей сестры на несколько лет, но выбившиеся из-под платка волосы уже седые. Голос у Тайшер слегка скрипучий, но не неприятный:
— Садитесь уже, ешьте. Развели церемониал как на королевском завтраке.
Пришлось плюхнуться на стулья и положить себе в тарелку множество всяких местных блюд чтобы не обижать хозяйку. Дивные салаты из апельсинов, тающие во рту, перемешивались с мясом птицы в сложном букете приправ. Картофель в мяте заставил вспомнить, что у Сайены всегда кормили вкусно. Тайшер похоже тоже придерживалась этой традиции.
Эйнар присоединилась к нам, внеся суету даже в процесс завтрака. Первым делом она утащила с блюда в центре стола несколько бешкито.
— Никнамар, ты же не просто так сюда появился после стольких лет, — Тайшер пила свой кофе маленькими глоточками и закусывала сфенджами.
— Тайшер, я хотел бы воспользоваться твоим умением видеть будущее в картах.
— Никнамар, ты же знаешь, что это вероятность, через минуту она может измениться или пропасть в реке вечности.
— К сожалению, я не верю в гадания, — Ланкар поставил чашку на стол.
— Каждый имеет право на своё мнение, — Тайшер привыкла отвечать на подобные колкости.
9.
Тайшер достала карты из сундука и перетасовала их:
— И так, что вы оба хотите знать?
— Зачем заказчику Амулет?
Карты легли по три в ряд:
— Он хочет сломать систему миров. Мне жаль его, — гадалка вновь перетасовала остатки колоды, — Его любовь останется без ответа навсегда.
Ланкар внимательно осмотрел разложенные карты:
— А можно узнать её имя?
Гадалка усмехнулась и вынула из колоды три карты и положила сверху:
— У неё много имен, еще больше воплощений в различных мирах.
— И каким образом с ней связаны врата Эктерда?
