— Вам звонит какой-то мужчина, — продолжала секретарша. — Он предупредил, что это очень важно.
— Куда мне пройти? — спросила Лэйни, недоумевая, кто мог отыскать ее здесь, за тридевять земель.
— Подождите минутку. Я переключусь на эту линию, а вы просто снимите трубку, услышав звонок.
Девушка махнула рукой на столик возле плиты, где стоял телефонный аппарат, и торопливо ушла. Через пару минут Лэйни уже поднимала трубку.
— Лэйни Вульф слушает.
— Это Чарли!
Голос звучал знакомо, но ей не удалось вспомнить, кому он принадлежит.
— Чарли Коул, брат Джона.
— Как тебе удалось меня найти?
— Это было нелегко… — На мгновение голос прервался, словно у Чарли перехватило дыхание. — Лэйни, мне нужна твоя помощь! Случилось ужасное…
Она зачем-то огляделась, словно в поисках разгадки. Последняя неделя была такой медленной, такой скучной, что казалось, будто в целом свете не могло случиться ничего хоть сколько-нибудь интересного.
— Что значит «ужасное»? Ты о чем?
Чарли вдруг по-детски расплакался, и холодок тревоги заставил Лэйни подняться с табуретки.
— Господи, я не могу поверить… Джон и Фэрил! Случилось несчастье, Лэйни! Их больше нет!
— То есть как это — их нет? — тупо переспросила она, вдруг ощутив, что пол уходит из-под ног.
— Они мертвы! — Чарли подавил рыдание, стараясь взять себя в руки. — Кажется, утечка газа в доме — я точно не знаю. Пожалуйста, Лэйни, приезжай! Райли только и делает, что зовет тебя, и я… я не могу справиться один!
Лэйни уронила трубку. От резкой боли в груди потемнело в глазах. «Это невозможно, — думала она, равнодушно слушая писк лежащей на полу телефонной трубки. — Чарли, наверное, ошибся».
Колени ослабели. Она ухватилась за край плиты, не решаясь сесть, глубоко и размеренно дыша. Тошнота подступала и уходила и подступала снова.
Фэрил. Лучшая подруга.
Джон. Его тоже нет. А как же Тим и Райли?
Живо вспомнилось, как Фэрил с детьми провожали ее на станцию. Райли тогда облизывала громадный леденец на палочке, и поэтому после прощального поцелуя щеки Лэйни были сладкими и клейкими. Тимми все время поддразнивал сестру, а возвращаясь к машине, закидал ее снежками. Что теперь будет с ними? Как они сумеют пережить такое?
Внезапно Лэйни выпрямилась и застыла, словно громом пораженная.
«О Боже! — мысленно ахнула она. — О Боже милосердный!..»
Она была не только крестной матерью Тима и Райли, но и их опекуном. Так решили Джон и Фэрил, так было записано в их завещании! В случае смерти обоих родителей, она, Лэйни, обязана была взять на себя заботы по воспитанию детей.
Она прекрасно помнила день, когда Коулы впервые обратились к ней с этой просьбой. Тиму тогда не было и трех, а Райли еще лежала в колыбели. Оба они спали наверху сладким послеобеденным сном, пока взрослые пили кофе в гостиной. Накануне Джон и Фэрил побывали у нотариуса и провели пару часов за не слишком приятным занятием: составлением документов, которые могли вступить в силу только после их смерти. Уладить финансовый вопрос оказалось несложно, зато проблема возможного опекунства заняла немало времени.
Родители Фэрил были уже немолоды, кандидатура Чарли Коула была единогласно отклонена. Пенн Бекли, которого любили Тим и даже крошка Райли, жил за пределами Соединенных Штатов. Кроме того, работа в качестве продюсера международных новостей вынуждала его постоянно мотаться по свету.
Обсуждая все это с Лэйни, Джон вдруг спросил:
— Может, ты согласишься?
Он потянулся за чашкой кофе и как ни в чем не бывало сделал хороший глоток. Ошеломленная, Лэйни вдруг поняла, что ее друзья уже приняли решение, и дело за ее согласием. Так вот почему вчера вечером они только и говорили, что о ее любви к детям, о том, как хорошо она их понимает!
Но хотя она и сказала «да», согласившись тотчас переехать в Коннектикут, если Джон и Фэрил вдруг разом умрут, все это выглядело нереальным и больше походило на лестное свидетельство о тесных узах, связывающих ее с семьей Коул. Она торжественно кивала на другой день, слушая пожилого нотариуса, и с легким трепетом расписалась на документах, но ни на минуту ей в голову не закралась мысль, что соглашение когда-либо вступит в силу.
