Новая вводная: противники – катана, секира, меч-полуторник и парные, на этот раз прямые, мечи. Последнего занял Ян, с полуторником схватились Клюс и Ясик, а остальных на пределе своих сил сдерживал Фантазм, чьё сражение можно было без преувеличения назвать невероятным.
Его классовая способность на управление землёй здесь, на равнине, не могла раскрыть себя в полной мере, но даже так финты и приёмы, им используемые, поражали воображение. В то время как Фант сражался с одним из своих противников, второй пытался выбраться из устроенной боевым магом ловушки, а в момент, когда ему это удавалось, в западню попадал первый. Нельзя было сказать, как долго длилась эта карусель, но в конечном итоге на помощь товарищу пришёл я, мгновенно оттеснив наседающего на него бойца с катаной в сторону.
Удар, ещё один – и в голову приходит понимание того, что такой же, как и я, ценитель оружия дальнего востока в скорости если не наголову, то уж на ступеньку точно выше меня. Эту разницу компенсировало то, что он орудовал катаной, для колющих ударов слабо предназначенной, в то время как у меня был чокуто, рубить и резать которым было крайне неудобно. Нет, конечно, монстров я убивал по всякому, но здесь, против другого мечника-игрока, любое лишнее движение могло стать последним.
Благо, что за эти месяцы мне так и не повстречался в настоящем бою мастер боя, которому все мои потуги были бы до лампочки, а подобная разница в скорости, как у меня и самурая, гарантировала бы ему практически мгновенную победу…
Мы уже не один, не два и не десять раз обменивались ударами, силясь пустить друг другу кровь. Но все наши потуги пропадали втуне до того момента, как крошечный пятачок земли под опорной ногой самурая провалился, а он сам – начал заваливаться на бок. Такой подарок от Фантазма просто нельзя было упускать, и я, активировав каменную длань, неумолимым карающим бичом обрушился на врага…
Звучит красиво, но на деле я просто придавил закованной в гранит конечностью правую руку игрока, а после – выхватил из инвентаря кинжал, тут же нашедший новое убежище в плече самурая. Бил я с чувством и толком, а потому сжимающая рукоять катаны ладонь несчастного разжалась сразу после того, как из его горла вырвался преисполненный боли крик. Шутка ли – провёрнутое в ране лезвие?
Вот и он считал, что с таким не шутят, а потому предпочёл сдаться.
[Фан-Хе, Каратель 39-го уровня, получил урон – 999 единиц. Остаток здоровья: 0 единицы].
Добил я практически равного мне игрока, - хотя, быть может, этот и не прошёл через четвёртую эволюцию – уж больно слаб, - аккуратным, но сильным ударом по шее. Всего в течении секунды его кровь хлестала на сухую землю, после чего труп рассыпался, оставив после себя лишь мешочек с лутом, на который я даже не стал смотреть ввиду неподходящей обстановки.
Рукоять чокуто предвкушающе провернулась в руке, а я – оскалился. Пиктограмму Клюса перекрыл череп, а его недобитый противник, каким-то образом ускользнув от готового вот-вот вернуться в бой Ясика, присоединился к владельцу парных клинков. Вдвоём они уже сняли треть полоски здоровья Яна, но теперь ситуация грозила обернуться не в их пользу. Фантазм надёжно удерживал варвара с секирой, в то время как втроём мы должны были быстро задавить «двойку» врага…
«А не думал ли Клюс так же?» - промелькнула в голове шальная мысль. Дальше я уже на автомате вышел на связь с погибшим ассасином, надеясь за несколько секунд узнать хоть что-то.
- Клюс, отчёт по мечнику!
- Кратковременное сверхусиление, суммон (Прим. Авт: призыв) всякой ангельской дряни и исцеление. Яды сбросил дважды и… - Я заблокировал чуть было не отправившую меня к праотцам ударную волну на печать непоколебимости. - … вызывал фантомы своих союзников. Лучше отступите, он тридцатый, но, скорее всего, прошёл пятую эволюцию!
От последней фразы Клюса меня передёрнуло. Если его предположение верно, то этот невзрачный мужчина в по-паладински вычурной броне способен не просто доставить неприятности, а самым натуральным образом нас уничтожить. Ему удалось отправить крайне опытного ассасина с достойной экипировкой и умениями на респ за какую-то минуту при том, что против него выступал ещё и Ясик. Мог ли он просто не ожидать от нас подобной прыти и спохватиться только в момент, когда его товарищи стали поспешно умирать? Мог ведь?
