— Давай сделаем вид, что его тут нет, — нервно прошептала девушка, отвернувшись от странного незнакомца.
— А что такое? — удивился Борис, но ответа не получил — здоровяк протянул ему широкую влажную ладонь.
— Андрюха!.. — представился он, крепко пожав его руку.
— Боря, — кивнул Падерин, почуяв запах чеснока. — Я перевёлся из Нижнего.
— Ага, клёвый город, — улыбнулся Андрей. — Там бухло отменное варят, мы с мужиками прошлым летом там зависали не по-детски.
— М-да, гордиться есть, чем, — угрюмо заметила Женя, стараясь не смотреть на огромного парня.
— Да ладно тебе, Женюха, — громким голосом заговорил её неприятный друг. — Ты же рисовала мои причиндалы. Вот это предмет моей гордости!
Дольсон поправила рюкзачок на плече и молча ушла к сокурсницам, которые о чём-то болтали в уголке коридора.
— О, видал, — пихнув Бориса в бок, сказал Андрей и ткнул пальцем в сторону девушки. — Это она обиделась из-за выходных. Мы с дружбанами лодку утопили по пьяне, а ей не понравилось вот.
При мысли, что миловидная Женечка встречается с этим неряхой, Падерину стало как-то не по себе. И откуда он только взялся? Ещё бы пара минут, и, возможно, удалось бы договориться с ней о первом свидании.
— Так, ну и чего мы тут все стоим? — раздался звонкий голос откуда-то с другой стороны коридора, и к третьекурсникам вышла высокая женщина в шикарном чёрном костюме. На левой груди у неё желтела большая брошь в форме развёрнутой книги. Тёмные волосы она собрала на макушке. В одной руке у солидной дамы поблёскивал лакированный ридикюль, в другой зеленел томик Уголовного кодекса.
— Здрасьте! — почти хором поприветствовали её ребята.
— Что, опять что-то натворили? — с серьёзным видом спросила она и заглянула в аудиторию.
За дверьми натирали столы несколько женщин в синих халатах.
— Так-так, — заключила Кислицына и посмотрела на свои часики. — Ну что ж, искать аудиторию в такое время бессмысленно, всё уже занято… Но ничего страшного. Будем заниматься прямо здесь.
— Здесь??? — переспросил Нетленкин, про которого Борис теперь знал много пикантных подробностей.
— Да, а что вы хотели? — раздражённо сказала преподавательница. — Я встану вот тут, — она указала на возвышение перед огромным окном, за которым проплывали перистые облака, — а вы устраивайтесь как хотите. Тема нашей лекции «Основания и условия уголовной ответственности».
— Она чё, на полном серьёзе? — прогудел Андрей, достав из-за пояса мятую тетрадку.
Борис посмотрел на остальных. Те даже не думали протестовать и торопились занять самые удобные места. Кто-то уселся на ближайший подоконник, кто-то оккупировал старые парты, которые собирали пыль у некрашеных стен, а кто-то не побрезговал опуститься на пол. Падерину пришлось последовать такому примеру и приготовить свои конспекты. Тем более Кислицына уже вовсю рассказывала что-то по теме лекции. Вот уж чего он не ожидал на новом месте учёбы, так это подобных условий. Мало того, что университет населяли отъявленные отморозки, так ещё и занятия проходили прямо в коридоре.
Над городской панорамой разливался красивый розовый закат. Лучи заходящего солнца быстро исчезали за горизонтом, уступая место холодным сумеркам. Темнота захватывала здания, улицы и скверы, меняя их привычный дневной облик. Но с наступлением вечера преображался не только город.
Евгения Дольсон, красноволосая сокурсница Бориса, надела короткую юбку, прозрачный топ, туфли на высоких каблуках и спустилась в подземную автостоянку дома, в котором снимала квартиру. Там её дожидался чёрный «Бьюик», в багажнике которого хранились две лопаты, кирка, топор и большая сумка. Что со всем этим собиралась делать томная красавица, она никому не сказала. Это был её ночной секрет, а секреты, как известно, не любят огласки.
Гаврила Нетленкин, вопреки представлениям окружающих, проводил далеко не все вечера в гей-клубах и не всегда танцевал ночи напролёт в узких плавках вокруг шеста. Вместо этого сегодня он взял косметичку, ноутбук и цифровую видеокамеру. Тёмное время суток он, как и Женя, тоже проводил не у себя дома.
