С сожалением посмотрев на пропадающее добро, понапрасну истекающее из жуткой раны на шее и обрубка правой руки, интесса вздохнула и пошла подбирать отброшенный во время столкновения меч. А над натекающей лужей крови уже зазвенели первые мухи — над останками верного служителя Апостолата начинался пир.
Осси брела вверх по склону, прислушиваясь к своим ощущениям. Тело еще немного болело от многочисленных ушибов, полученных во время такого головокружительного спуска с горы в обнимку с церковником, но боль уже угасала. Рука тоже прошла — от парализующего удара не осталось и следа. Даже покалывания. Организм быстро приходил в форму. Причем, в хорошую. Бодрую и сильную. Положительно, новое состояние интессы имело свои плюсы…
Так и не найдя ответа на мучившие его вопросы, Мей вздохнул, и с хрустом откусил Вуру голову. Потом, столкнув лапами обезглавленное тело под откос, он бережно взял свой трофей в зубы и понес к входу в дом, где уже высилась небольшая пирамидка из голов, в основе которой лежали черепа поверженных несколько дней назад гурингов и трех улов. Вот чем оказывается он занимался все то время, пока Осси валялась в беспамятстве.
Бережно уложив наверх то, что осталось на память от серого искупителя, Мей добавил туда же — после очередного жуткого хруста — голову вурлока, а затем, несколько раз обойдя вокруг своего творения и оставшись, видимо глубоко удовлетворенным, отправился вниз за головой Геха. Вскоре хруст раздался и оттуда.
Осси только головой покачала.
– Третий где?
«Не знаю. Даже не чувствую его. Думаю, что как только тут все заварилось-закрутилось — так он быстро смекнул, что к чему и на чьей стороне победа будет. А как смекнул, так и рванул отсюда».
– Ясно.
«Если хочешь, можно Мея за ним послать», — предложила Хода.
Мей услышав свое имя, перестал укладывать голову Геха в пирамиду, которая тут же в очередной — уже третий — раз скатилась на землю, и подошел к девушке, всем своим видом выражая немедленную готовность сорваться с места, чтобы догнать и уничтожить. И, конечно же, откусить голову, чтобы пополнить коллекцию трофеев.
– Да пусть его… — махнула рукой Осси. — Поважней дела есть, — с этими словами она вошла в дом и принялась отмывать лицо и руки от запекшейся крови.
«Да… Душевно повеселились, — глядя на нее, задумчиво произнесла Хода. — Видел бы тебя твой папенька…»
Закончив приводить себя в порядок после душевного веселья, Осси повернулась к Ходе, дрейфующей вдоль массивной каминной полки:
– Как ты думаешь, зачем он это делает?
«Кто?»
– Мей. Зачем он головы в пирамиду складывает?
«Ну, ты спросила… Откуда же я знаю — зачем… Может — какие-то некромансерские штучки, а может — у них просто так принято…»
– У кого принято?
«У кого… у кого… У разупокоенных Мейла-кунов… — Хода хмыкнула. — Шучу. Это — действительно, некромансерские штучки. Он ку лу для тебя собирает».
– Что собирает?
«Кулу. Башню из черепов. Вообще-то, он тебе, тем самым, сильно льстит. И, вообще-то, ты должна делать это сама».
– С какой стати мне это делать? — Удивилась Осси. — Не хочу я черепа собирать. Ни в кулу, ни во что другое.
«Вот я и говорю, что льстит, — вздохнула Хода. — Бедненький Меюшка! Расстроится, ведь, когда узнает…»
– Ты о чем? — Нахмурилась девушка.
«Странник заблудший, какая же ты еще серая, — вздохнула Хода. — Кула, это — непременный атрибут, сурового быта некромансеров. В ней собраны черепа убитых врагов. Причем не абы каких, а непременно чтобы великих. Она нужна для проведения некоторых ритуалов, ну, и немного, конечно, — для устрашения … Чтобы другим, знаешь ли, неповадно было. Вот Мей, посчитав тебя вполне уже полноценной, так сказать, некромансершей, и старается… Ну, а поскольку сильно великих врагов ты еще не упокоила, то и тащит он сюда, что ни попадя. Понятно?»
– Понятно. Пусть тащит, — разрешила Осси. — Хуже не будет. Давай, лучше письмо посмотрим.
«Давай. А насчет того, что хуже не будет — не знаю… По — моему, уже пованивать начинает. Почистила бы ты их… Хоть магией, а хоть по старинке — ручками, — Хода на мгновение замерла, переменила свой цвет с изумрудно-зеленого на ярко-желтый, после чего вновь продолжила прерванный полет. — Кстати, ты в курсе, что у тебя клыки пропали?»
