Взревев от ярости раза в два громче, хотя и до этого шума они издавали предостаточно, два огромных воздушных волчка устремились навстречу изрядно истаявшей и потускневшей фигуре двойника.
К удивлению Осси, после выброса первой световой волны ее двойник, которому полагалось выплеснуть все свои силы без остатка, не издох, а продолжал еще вяло шевелиться, копируя все движения своего оригинала, взирающего на него с безопасного расстояния. Доппельгангер, конечно, изрядно подтаял, стал полупрозрачным и существенно уменьшился в размерах. Но жизнь в нем еще теплилась, силы, пусть не много, но было, и не воспользоваться этим было бы непростительной глупостью.
Не желая потом на протяжении нескольких дней выслушивать недовольное бурчание Ходы вперемешку с ее занудными нравоучениями о правилах ведения магического боя, а больше — не желая корить саму себя за то, что отмахнулась от такого подарка судьбы, Осси прошептала заклинание еще раз. Снова белой молнией пронесся над залом световой удар, а доппельгангер, отдав последние остатки своих сил, вспыхнул на прощание ослепительно яркой звездой и угас.
В этот самый момент два бешено вращающихся навстречу друг другу урагана столкнулись на полном ходу, в том самом месте, где только что находилась хрупкая и такая беззащитная фигурка девушки.
Незатейливая задумка леди Кай удалась полностью. И теперь в отдельно взятом зале подземного замка, в двух шагах от гробницы Лехорта, началось форменное светопреставление, сильно напоминающее конец света в накрепко закупоренном флаконе.
Все то, что происходило тут до этого, можно было считать небольшим легким сквознячком, гоняющим от нечего делать пыль по углам, а вот теперь стихия разгулялась полностью. Во всей своей ужасающей красе.
Два мощных и красивейших урагана столкнулись на огромной скорости и сцепились, вращаясь навстречу друг другу. Злые голодные ветра, высвобожденные все разом из своих клеток, почувствовали наконец волю и теперь рвали друг друга на части. С диким грохотом сталкивались носящиеся в воздухе обломки стен и куски ободранных плит, а затем осыпались на пол уже безобидным крошевом, разом растратив всю свою накопленную в долгом полете мощь. Перемешалось в воздухе все — черные искры смерчей смешались с багровым светом светляков, которые то все разом взмывали к самому потолку, то лавиной обрушивались вниз, разбиваясь брызгами о плиты пола. Два не принимавших участия в этом столкновении смерча жались по углам зала, недовольно рыча и пытаясь уцелеть в этом безумии.
А стравленные друг с другом ураганы все пережевывали и пережевывали своего врага, будучи не в силах прервать нелепую схватку и выйти из боя, продолжая отвечать на удар еще большим ударом. Двумя огромными жерновами перемалывали они друг друга, разрушая с каждым новым ударом и себя, и своего нечаянного врага.
От столкновения двух стихий воздух в зале превратился в сильный шквалистый ветер, увлекающий в зону конфликта все, до чего только мог дотянуться. Рожденные бурей молодые ветра срывали с пола остатки плит, вырывали из стен камни и бросали в их в топку битвы, как подбрасывают охотники на стоянке сухой хворост в разгорающееся пламя костра. Выброшенные, отработанные уже куски камней и плит, разбросанные на полу, поднимались в воздух новыми вихрями и снова втягивались в ревущие воронки для вторичной переработки. Ураганные ветры гуляли по залу, сталкиваясь и отражаясь от стен и пола. Осси даже пришлось изо всех сил уцепиться за небольшой каменный выступ арки, чтобы удержаться на месте. Ветер зло и разочарованно наотмашь хлестал по лицу, заставляя слезиться глаза и разбрасывая волосы. И все это происходило на фоне жуткого рева раненных в бою смерчей.
Два сцепившихся торнадо уже не могли разойтись и продолжали пожирать себя, истончаясь прямо на глазах. Черные искры, мелькающие в них, лопались со стеклянным звоном и осыпались на пол мелкими осколками, которые тут же подхватывались ветром и уносились прочь. Накал страстей потихоньку затихал, по мере того как все тоньше и бледнее становились танцующие свой последний смертельный танец воронки.
